Шале

— Во-вторых, мы провели с этим парнем не больше десяти минут, и это было два десятилетия назад. Ты помнишь, какая погода стояла в тот день? Практически такая же жуткая, как сейчас. Мы были в очках и шапках, он тоже. Все моложе на двадцать лет. Потом он валялся в коме и ничего не мог вспомнить про инцидент. Думаешь, ты сама его сейчас узнаешь? Я — точно нет. Так как же он узнает нас?.. К тому же наши имена неоднократно упоминались в прессе, — продолжает Кэм. — Если бы брат покойного собирался преследовать нас по закону, то сделал бы это еще тогда. Но не стал. Так почему ты решила, что он узнает нас или захочет что-то предпринять, если не сделал этого сразу? Это был несчастный случай, и произошел он очень давно. Потерял брата? Очень жаль. Конец истории.

— И ты не чувствуешь угрызений совести за то, что мы сделали? — хрипло спрашиваю я.

Кэмерон откидывается на спинку стула.

— Нет. Мы ничего не сделали. Этим парням не надо было проситься на такой склон в плохих погодных условиях. Они переоценили свои силы. Или, если быть точным, солгали

насчет своего уровня катания. Им вообще не надо было начинать спуск. Если б они честно сказали про свои навыки или, так уж и быть, не стали их преувеличивать, мы не повели бы их в коридор в тот день и никаких проблем не возникло бы. Это они действовали необдуманно — не мы.

— Вот так все просто? — возражаю я. — Но наши действия тоже не назовешь правильными. И, — я понижаю голос, — мы тоже солгали. Не только они. Солгали спасателям, персоналу курорта, полиции — и, соответственно, родственникам покойного… всем. Если б мы вызвали спасателей сразу, как всем говорили, или держались бы ближе к тем парням, они не потерялись бы, пока мы гонялись друг за другом, и брат, который погиб, мог бы остаться жив. Это гораздо хуже, чем притвориться более опытным горнолыжником, чем ты есть.

Кэмерон фыркает.

— Ничего мы не лгали. Просто немного изменили время в своих показаниях. Это совсем не то же самое, что убийство. Произошел несчастный случай. Расследование это подтвердило. И я с ним согласен.

Минуту мы сидим молча.

— Ну что, ты довольна? — спрашивает он.

Повисает пауза. Люди вокруг смеются, болтают, едят и пьют. Все ведут себя, как обычно, в то время как мой мир разваливается на части.

— Почему ты здесь остался? — спрашиваю я.

Кэм пожимает плечами.

— Здесь мой дом. Я тут счастлив. Я уезжал на пару лет, потому что туроператоры не хотели приводить своих клиентов в «Ски-тастик», и его пришлось закрыть, но когда я вернулся, никто меня уже не помнил. Спустя какое-то время все это забылось. Практически все, кто работал тогда на курорте, перешли в другие места, зажили другой жизнью. Никто не продержался тут столько, сколько я. В горы приезжает много людей, и порой кто-то из них погибает. Новости устаревают быстро. Никто не хочет вспоминать. Люди едут сюда в отпуск раз-другой, чтобы отвлечься от повседневной жизни, покататься, выпить в баре, может, потрахаться с инструктором. Никому неохота думать о смерти. Вряд ли хоть кто-то из нынешнего персонала знает, что тут произошло двадцать лет назад, и им не было бы до этого дела, не всплыви сейчас труп.

Снова пауза.

— А почему ты не осталась? — спрашивает Кэм.

— Ты знаешь почему, — шиплю я. — Просто не могла — после того, что случилось. И на эту неделю вернулась только потому… в общем, потому что ты меня заставил.

Он хмыкает.

— Да, так уж совпало, что ты задумала устраивать мероприятия и сделала рассылку всем компаниям, владеющим тут шале, — включая мою, — когда открывала свой маленький бизнес. Это сослужило хорошую службу нам обоим за прошедшие годы, правда? Приходится отдать тебе должное — ты присылала мне хороших клиентов.

— Не по своей воле, — шепчу я. — Как ты знаешь. Ты меня шантажировал. Я никогда не стала бы писать в «Сноу-Сноу», если б знала, что компания твоя.

Кэмерон отвечает взрывом своего фирменного мерзкого смеха.

— Ха! Так надо было разузнать получше! Хотя теперь, когда ты замужем за Его Высочеством мистером Хьюго, это особенно удобно, — продолжает он. — Ты всегда страшно боялась, что люди прознают про тот случай. Согласись, с моей стороны глупо было бы не воспользоваться возможностью. Ты же понимаешь, да?

Я качаю головой. Лицо мое пылает, но я не допущу, чтобы он увидел меня в слезах.

— Но я же был хорошим мальчиком всю эту неделю, разве нет? — снова вступает Кэм. — Соблюдал наши договоренности и никому не рассказал про твое прошлое. Даже о том, что мы с тобой знакомы — хотя это благодаря нашей дружбе вы все тут и наслаждаетесь моим роскошным шале.

— Мы с тобой не друзья. Ты мне угрожал, — отвечаю я приглушенно. — Сказал, что я должна заставить Хьюго работать с твоей компанией или ты обнародуешь то, что произошло в тот день. И проследишь, чтобы вся вина пала на меня — с учетом твоих нынешних контактов и высокого положения на курорте.

Он хохочет.