Шальной ветер

Два пацана сидели на кушетке и хохотали как сумасшедшие. Одному, как помнила Алекса, шёл двадцать шестой, другому — одиннадцатый. Они не видели в густом мраке друг друга (Люк — во всяком случае), слышали только голоса, но, как оказалось, и этого достаточно для счастья поболтать. Как будто встретились два закадычных друга, которым есть что вспомнить. К искреннему изумлению Алексы, Люк и впрямь оказался фанатом «Саламандры», а уж биографии главных героев он знал не то что наизусть, а чуть не на уровне: «Я проживаю эту замечательную жизнь с моими любимыми героями!»

Но!.. Не веря своим ушам, Алекса слушала большую часть разговоров в совершенном обалдении. Эти двое мальчишек болтали в основном о школе! Если магическое обучение, шедшее одновременно с общеобразовательным, было у обоих братьев-Тиарнаков домашнее, то школу-то они посещали одну и ту же — где обучались и дети семьи Коллумов! Живут же две семьи в одном пригороде, пусть и на разных улицах. Лишь одно различие: Тиарнаки доучивались в старших классах общеобразовательного лицея, а старшие Коллумы — в той же школе.

У мальчишек (Алекса по-другому просто уже не могла называть Ферди!) нашлась благодатная тема для болтовни. Старые учителя, которые учили их обоих! И каждый из мальчишек рассказывал смешные истории, в которых главными героями были или эти самые учители, или они сами в столкновении со школьными монстрами.

Алекса узнавала в их воспоминаниях и своих учителей, но вскоре озвучиваемые проделки и школьные истории отошли на второй план.

Она сидела в кромешной тьме и изумлялась: неужели до сих пор никто не знает, что происходит с Ферди?! Неужели только она одна знает теперь его тайну? Или она, Алекса, слишком хорошо о себе думает? Считает себя слишком умной? Но ведь достаточно было этого разговора, и всё становится ясным?

Движение во мраке она скорее почувствовала, чем увидела.

— Я сяду рядом, — сказал невидимый Карей.

Она сидела в кресле, рядом со столом. Помнила смутно — её предупредили, что кресел два. Прислушиваясь, услышала, как с еле слышным шорохом прогнулось под его немаленьким весом кресельная подушка.

— Откуда ты знаешь, что рядом можно сесть?

— Обстановку в комнате Ферди я знаю наизусть.

— Карей, кто бывает в комнате Ферди? — негромко, чтобы не расслышали мальчишки, спросила Алекса. — Кто бывает вообще у Ферди, кроме семьи?

— … Ты. И теперь Люк. — Перед тем как ответить, Карей помолчал, как промолчал и после ответа, но потом спросил: — Думаешь, наша семья — такая бессовестная, что не даёт Ферди общаться хоть с кем-то? Все три года он сам наотрез отказывается общаться со всеми. Раньше, до того как выгореть на игре, он с Маргот любил поговорить — она девушка смешливая. А после — как отрезало. Одно слово, не пригласить ли к нему кого-нибудь, — и сразу чуть не истерика.

— А… девушка у него была до несчастья?

— Была.

Вопросов накопилось очень много: «Она перестала ходить сама, или Ферди ей запретил? Или она была ниже по общественному положению, чем Тиарнаки, и потому мадам запретила ей встречаться со старшим сыном? А ещё… вы когда-нибудь пробовали психотерапевта к нему приглашать?» Но язычок Алекса прикусила. Она здесь, в замке Тиарнаков, всего третий день. Много чего не знает. Не слишком ли будет нагло, даже беспардонно спрашивать о таком?

И услышала негромкое:

— Алекса, почему бы нам не поговорить… о другом, пока они болтают?

Ищущие пальцы опустились на её ладонь.

Всего мгновение — и она со всхлипом отдёрнула руку: темнота, прикосновение… События воскресенья словно рухнули на неё, и девушка вылетела из кресла. Три шага — и остановилась в глубине тьмы, не зная, куда бежать, дезориентированная не только тьмой, но и незнанием обстановки в комнате.

В комнате стало тихо.

— Ферди? — удивлённо спросил Люк.

— Ничего, Люк, — отозвался Ферди. — Просто я увидел, как вскочила с кресла Алекса. Алекса, боишься опоздать?

— Ну-у… Мы только начали… — обиженно сказал невидимый Люк.

— Люк, давай договоримся, что ты в следующий раз тоже навестишь меня. Алекса права. В школу опаздывать нельзя. — По интонациям слышно было, что старший брат Карея улыбается. — Сейчас я подойду к твоей сестре — вместе с тобой, и помогу вам выйти.

— А Карей?

— Я пойду за вами, — спокойно сказал Карей. Кажется, он всё ещё сидел в кресле. — Сначала отвезу тебя в школу, а потом Алексу на занятия.

И, когда Ферди проводил своих гостей, когда сначала Люка, недовольного, а потом вспомнившего, кто проводит его до школы, и уже потому повеселевшего, отвезли в школу, по дороге в университетский корпус Карей, не глядя, спросил:

— Что случилось?

Молчавшая всё это время Алекса тоже не взглянула на него.

— А что случилось?

— Почему ты… — Он, видимо, затруднился как-то назвать её неожиданное движение, когда она поднялась с кресла. А она молчала, не помогая ему. — Почему ты… встала с кресла, когда я предложил…