Шам

– Тётенька, дайте попить, а то так жрать хочется, что аж спать негде, да и не с кем. – подхватил Антон. – Гражданин, таки поимейте свою совесть! Может тебе ещё и шармуту197 захватить?

– Ладно-ладно! – уралец примирительно поднял ладони. – Вопрос снят с повестки по процедурным основаниям. Смесь для кальяна глянешь?

БАМ!

Шарьин вздохнул:

– Гляну, гляну. Я только в этом не разбираюсь ни фига, так что без претензий потом.

– Кто на рынок едет – загружаемся! – Янки, водитель батарейной КШМки, закончил священный ритуал пинания колёс и протирки фар. – Выезд через две минуты, никого не жду!

– Всё, братан, давай. Курево и плюшки точняк привезу, прочее по обстакановке.

Егор покивал, выражая приличествующую случаю благодарность, вздохнул и побрёл обратно в свою батарею. Командиры обеих разновидностей пушкарей, что М-30, что Д-30, к идее отпустить подчинённых скататься на рынок Дейр-эз-Зора за покупками (и вообще развеяться) относились без малейшего энтузиазма, руководствуясь символом веры любого начальства – «как бы чего не вышло». На этом фоне реактивщики, катающиеся в город почти каждый день, выглядели настоящими счастливчиками, и все в очередной раз согласились, что с Заром им повезло.

Впрочем, справедливости ради, у пушкарей в последние дни и работы было куда больше. Штурмы́ пробивались через восточные пригороды Заречья, шли напряжённые уличные бои, в которых поддержка «Градов» не требовалась. За два крайних дня батарея выпустила меньше трёх десятков эрэсов, и то куда-то по далёким тылам черноармейцев (а заодно по передовым отрядам излишне резво приближающихся с севера курдов, но разговоры об этом командованием не приветствовались).

Возле готовой к убытию «буханки» уже возвышалась туша комбата, облачённая в замызганные камуфляжные шорты и шлёпанцы.

– Так, кто у нас тут… – утопающие в складках сала глазки пробежали взад-вперёд по короткому строю. – Янки, Ворона, Солза, Интеллигент, Чугун, Ветеринар, Байбак. Что-то до хуя вас едет! А кто работать будет, если цель придёт?

– Да мы быстро, Лёх! – затараторил Ворона. – Туда-сюда, никто и не заметит!

Вот же кретин, тоскливо подумал Шарьин. Зар тоже не вдохновился:

– Я

заметил, мля! Этого достаточно. – комбат ещё не завёлся на полную, но уже начал, а много времени у его это не занимало. – Туда-сюда он… опять шармут ебать едешь? Мандавошек притащишь ещё…

БАМ!

– Замены у всех назначены, Лёх. – Интеллигент постарался разрядить ситуацию, пока ещё можно. – Цель придёт – отработают.

– Хмм… – задумчиво пробурчал Зар. – Хмм…

– Закупиться надо, Зар! – встрял Байбак, за глаза (а иногда и в них) называемый денщиком. – Готовить не из чего уже.

Вкусно пожрать комбат любил, вопреки регулярно декларируемому аскетизму. Впрочем, насчёт аскетизма всё было понятно, стоит взглянуть на кровать, которую он с собой таскает с позиции на позицию. Не он лично, конечно, а отделение вычислителей.

– Ладно. – к облегчению построившихся, Зар махнул лапищей. – Чёрт с вами, поезжайте. Янки!

– Я, командир!

– Это я командир, а ты слушай. Два часа вам на всё про всё. Анисовкой не нажираться, дурь не употреблять, на позицию ничего такого с собой не привозить. Смотреть по сторонам, меньше, чем по двое, не ходить, оружие не проёбывать. Один всё время на охране машины. Всем всё понятно?

– Понятно! – хор голосов.

– Всё, езжайте. Начальству на глаза не попадайтесь, а то сначала мне всю голову выебут, а потом я вам втройне.

БАМ!

Ободрённые напутствием, все загрузились в машину, и через минуту «буханка» бодро рванула по разбитому асфальту на северо-запад.

                                            * * *

– Вы что тут, с ума посходили?! Какой ещё отдых?! Какой рынок?! Тут война идёт!

Замполит был толст, потлив, одышлив и, на взгляд осчастливленного его визитом личного состава, мерзок. В общем, всё как всегда. И везде.

– Немедленно всех на передовую! Там каждый человек на счету!

Откуда ж ты, сука, знаешь, как оно там, на передовой, лениво подумал Марат. Его арабский, даже в части аудирования, был по-прежнему далёк от идеала, но напыщенно-визгливая интонация и выпученные глаза саудовца помогали восполнять смысловые лакуны.

– Уважаемый, я не первый год воюю, и знаю, что делаю. Людям нужен отдых, хотя бы раз в три дня. А создавать слишком плотные боевые порядки – это приманивать артиллерию. – Эшреф был вежлив и корректен, но рассыпаться перед заезжим проверяющим мелким бисером не собирался. – Подскажите, лучше, когда пополнение будет? У меня за четыре дня почти половина катибы выбыла из строя. И что с медпомощью?

Попытка перевести дискуссию в практическое русло, впрочем, не удалась (как подозревал Валеев, не в последнюю очередь потому, что ответить на конкретные вопросы гостю было нечего), и саудовец продолжил визжать, заводя себя с каждой фразой:

– …сказал немедленно вперёд! В атаку! Все! Уничтожить кафиров, сбросить их в реку!..

Марат вздохнул. Принёс же иблис мудака невовремя. На пятнадцать минут попозже, и они бы уже свалили в город, на рынок. Два дня тяжёлых уличных боёв в пригородах порядком всех измотали, не говоря уж о том, что на сегодняшний день у него были кое-какие особые планы…