Шам

– Да хрен их знает. Может, на вылете, может, по прилёту, может в лагере. А может вообще везде по три раза. Двести с лихуем рыл всё равно тщательно вряд ли досмотрят.

Утверждение, конечно, было спорным, и направленным скорее на поддержание боевого духа приунывшего напарника. В конце концов, ни малейшей технической проблемы обшмонать каждого из убывающих/прибывающих одним бортом в аэропорту нет, там каждый день с куда более объёмными задачами справляются. Надежда лишь на общий пофигизм…

– …искать-то в основном патроны и прочее Бэ-Ка будут. – продолжил Шарьин. – У тебя ничего такого нет?

– Не-не. – энергично потряс головой Петренко. – Всё два раза перепроверил, и перед вылетом ещё раз посмотрю, чтоб никакой мудак патрон не подкинул.

Вопрос с «сувенирами», вывозимыми личным составом из «песочницы», был головной болью конторы с самой первой командировки, когда поля на подъездах к Молькино усеяли брошенные железяки до пулемётов включительно. Гайки с тех пор закручивали с каждым разом и, по долетающим с Родины слухам, сейчас уже каждого, отправляющегося домой после расчёта, досматривали чуть ли не трусов. При всём этом, не далее как в сентябре один гений из ШО «Ке́наз» умудрился не просто провезти с собой в рюкзаке РГДшку, но и добраться с ней, через Пашковский238 и Внуково, аж до Кудымкара, где и был в ужравшемся вдрабадан виде подобран ментами на автовокзале, доставлен в отделение, и там… Воистину, верно сказано в хадисах: «Ты что, дебил? Нет, я «ирокез».

Понятно, что ищут в основном оружие и БК, но вообще запрещён вывоз любых сувениров, и уж на стопку монет эсбэшники среагируют непременно, к бабушке не ходи. Хотя бы из сугубо меркантильных соображений. Антон, не большой любитель передоверять кому-то ответственность за материальные ценности, после долгих колебаний разделил наличествующий запас монет на две части, равные по стоимости примерно одной и двум третям общей суммы. Более ценную, соответственно, оставил у себя, оставшаяся передавалась на попечение Морлока. Тот в восторг от этого не пришёл, но необходимость диверсификации логистики в целях минимизации рисков понимал, так что бурчал, скорее, порядка ради.

– От Марата ничего?

Шарьин лишь цокнул языком и помотал головой. Новостей от третьего участника предприятия не было уже давненько, что, с учётом ликвидации остатков черноармейского укрепрайона в Дэйр-эз-Зоре, наводило на печальные выводы. С другой стороны… нет. Антон привычным усилием воли отогнал некрасивую мысль. Как будет, так и будет.

– Строиться! – комендант лагеря, Датчанин (что он этим позывным хотел сказать, интересно?), вышел на середину площадки со списками в руках, и две с половиной сотни наёмников, беспорядочно сгрудившихся со всем скарбом между столовой и автопарком, хаотично задвигалась. Гриша убрал драгоценный груз куда-то под куртку и исчез в толпе. – Встали по подразделениям!

Убедившись, что некое подобие порядка наведено, пузатый «скандинав» продолжил:

– Автобусы подъезжают! – мановение начальственной руки, полтысячи глаз радостно обозревают спускающиеся от КПП автобусы. – На них будут номера! Зачитываю по списку, запоминайте, кто и где! Первый автобус – управление Шэ-О «Эр» и взвод Эр-Один! Второй…

– Ну, хоть не в кузове на этот раз! – донёсся воодушевлённый бубнёж откуда-то из задних артиллерийских рядов. Говорившего Антон не узнал (Иргиз? Может быть…), но, в любом случае, согласен с ним не был. Путешествовать в кузове КАМАЗа, лёжа на каремате, как они добирались сюда из-под Дэйр-эз-Зора, ему нравилось куда больше. Не говоря уж о том, что, если духи вдруг решат устроить шумное прощание, шансы выбраться из обстреливаемого автобуса стремятся к нулю, даже не принимая во внимание, что оружие они уже сдали.

– …шестой – сапёрный взвод, связисты, танкисты…

Ладно, что уж теперь. Последний бой, он трудный самый…

– …седьмой – артдивизион, ремвзвод…

Ага, и вечно арта позади всех.

– …по автобусам, согласно списков… становись!

                                            * * *

Холёный, прилизанный араб в дорогом костюме шарахнулся в сторону, как чёрт от ладана, испуганно выпучив глаза-маслины. Не стоит судить его слишком строго – прогуливается себе небедный человек по зоне ожидания международного аэропорта Дамаска в ожидании вылета (куда, кстати, любопытно?), и тут вдруг открывается неприметная техническая дверь и, к изумлению чистой публики, непонятно откуда вваливаются две сотни бородатых, скверно пахнущих мужиков, обряженных в дикую смесь гражданской и военной одежды. Учитывая, что ты хоть и в приличном месте, но само это место в Сирии, тут поневоле насторожишься…

– Бухло, бухло где?! Как там это хрень называется…

– Дьюти-фри…

– О, точно!

Впрочем, чистая публика быстро сориентировалась в ситуации и, не забывая корчить брезгливые гримаски, убралась в сторонку. Наёмники же, не слишком заботясь о производимом на окружающих впечатлении, дружно ломанулись к прилавкам. Зачем их вообще заводили в здание аэропорта через лётное поле, перед этим три часа помариновав у центрального входа всем на потеху, осталось загадкой.