Шам

Взвод с энтузиазмом откликнулся, и вражеская пехота залегла. Конечно, вряд ли они кого-то зацепили, смотря на вещи реально, но хоть так…

Блондин, ответь Льву!

Марат чертыхнулся и потянулся за рацией.

– Блондин слушает!

«Аль-Ашкар» и прочее арабское фуфло в качестве позывных так и не прижились.

Обстановк мух ю?!141

Нашёл время выебываться, мудак. Валеев попытался сплюнуть, но не смог, и лишь провёл пересохшим языком по растрескавшимся губам, пытаясь успокоиться.

– Херовая обстановка! Прижали артой, обходят с севера. У меня один двухсотый и два трёхсотых, иншалла. Что там Башир, млять, уснул что ли?

Башир стал шахидом, ин ша’а Ллах.

Не то чтоб Марат сильно любил угрюмого, вечно бормочущего суры себе под нос пакистанца, но новость была неприятной – если противнику (а он уже знал, что это русские наёмники) удастся продвинуться ещё немного по северной стороне посёлка, то…

– Принял! Кто у них там командует вместо него? Меня тут отрежут сейчас! Бэка на исходе!

Держись, брат! Мне нужно полчаса, чтобы джамаат смог отойти. Да будет с тобой милость Аллаха!

Похоже, потеряв командира пакистанцы неорганизованно отступили, подставив под угрозу разгрома весь батальон.

с-С-С-…

Марат прижался к земле, отработанным движением убрав рацию в карман.

БУМ!

Бойцы его взвода, не обращая большого внимания на срезающие хлипкие деревья осколки, инстинктивно склубились вокруг командира. Большинство слышали беседу с ротным, тем, кто находился подальше, уже передали. Особых светочей разума среди подчинённых Валеева не водилось, но и совсем уж кретинов тоже – все понимали, что Аслан только что фактически приказал им умереть.

Марат обвёл взглядом усталые, измазанные в пыли лица. Во взводе одиннадцать человек – двое татар (Артур и новенький, Салим); четверо пришедших с последним пополнением ферганцев сложного этногенеза, разбираться в котором не было ни времени, ни желания; один адыг и трое дагестанцев. Ну и он сам, конечно, Валеев Марат Александрович, тридцать два года, разведён, атеист, татарин и русский имперец. Собственно, кто он сейчас, Марат уже не был уверен, да и не время разбираться.

Ярко выраженное желание стать шахидом в глазах ни у кого не горит, но и откровенной паники тоже не видно, и это радует. Валееву искренне хотелось верить, что от последней личный состав уберегает некоторая вера в командира – всё-таки, он провёл взвод уже не через один бой, и за это время потерял всего пятерых, включая сегодняшнего. На фоне того, что пополненный было после выхода из Ирака батальон уже поредел более чем наполовину, это смотрелось совсем неплохо.

– Маруф! Амирхан!

Трудно (ну, если не считать самого Марата) было бы подобрать во взводе более несхожую внешне пару, чем пожилой, толстый, совершенно монгольского облика Маруф и молоденький, выглядящий почти как русский Амирхан. Тем не менее, в двух парах глаз, темно-карей и голубой, уставившихся на командира, появилось одно и то же выражение. Валеев не мог выразить его словами, но мог почувствовать – они уже всё поняли и согласны. По крайней мере, не откажутся.

– Остаётесь здесь! На одном месте не сидите, меняйте позицию: пара очередей – переползаете туда, пара очередей – туда, пара очередей – сюда.

Марат ткнул пальцем в наиболее выгодные, на его взгляд, позиции для кочующего пулемёта.

– …потом опять, по кругу. Как бэка закончится – отходите за нами, где мы два дня назад лагерем стояли.

Шансы, конечно, у этих двоих стремятся к нулю. Ну, если только они не отстреляют весь боезапас одной очередью и не ломанутся вслед за взводом. Но это вряд ли – он ведь не зря назначил именно их. Пожилой узбек (или кто уж он там), во-первых, самый религиозный во взводе, во-вторых, приехал в Халифат142 вместе с семьёй, и в тот же день вся эта семья погибла под бомбами. Может российскими, может американскими – не суть. Главное, Марат был уверен, что Маруф не сбежит. Амирхан – полная противоположность, про ислам он, похоже, знал не сильно больше, чем взводный. Молодой, горячий, больше всего на свете боящийся показаться трусом – Марат на таких карланов143 насмотрелся, когда катал на выезда́. Кстати, судя по паре обмолвок, молодой даг сам из «анжуйцев». Что, собственно, многое объясняет.

– Остальные!

с-С-С-с

БУМ!

Муджахиды прильнули к земле нехотя и поднялись практически мгновенно, словно разрыв был лишь досадной помехой для выслушивания командира.

– Отходим «улиткой», как тренировались тогда. Номера – первый, второй, третий, чет.. Салим?

Молодой татарин из Набережных Челнов, никак не отреагировавший на направленный на него при слове «третий» палец, спокойно сидел, привалившись к побитой осколками оливе, а из маленькой, с ноготь размером дырочки в его виске тихонько сочилась кровь.

– Иншалла. Все всё поняли?

с-С-С-с

БУМ! – Вперёд!

                                            * * *

– Левее, млять! Левее, сука! Дави их!