Шам

– Одна минута! – подал голос выросший из снайпера в шкиперы Тура. Как выяснилось, пока путинские эффективные менеджеры не похерили речное судоходство, он был мотористом где-то на Печоре. Любителю анисовки повезло – за кораблевождение обещана премия, а вот то, что отделение осталось без снайпера, пусть и временно, не радовало…

– Взвод, приготовиться к высадке! – Рябчик небезуспешно косплеил капитана Миллера.179 Для полной аутентичности не хватало только, чтобы кто-нибудь блеванул, но, к счастью, обошлось.

Мягкий толчок – вот он, берег.

– Вперёд-вперёд-вперёд!

                                            * * *

– …вот, и она такая ему говорит: «Слушай, ну чего ты выёбываешься? Отвали от моего Димасика, или я тебе такие проблемы организую…»

Димасик, он же Ворона, клокочуще хохотнул и продолжил увлекательный рассказ:

– …а они ж там все знают, кто такая Оксана Эдуардовна – ну и зассали!..

Антон тяжело вздохнул и обменялся взглядами с сидящим напротив Чёрным. Вычислитель лишь развёл руками – «ну, что тут поделаешь». И правда, ничего. Димасик был до прискорбности общителен, постоянно вклинивался в любое замеченное скопление потенциальных слушателей и с ходу начинал травить байки о собственной немереной крутости и предприимчивости. На неприкрытую иронию калининградец реагировал повышением градуса бреда, явно истово веря в теорию доктора Геббельса.180

Так, за прошедшие с момента знакомства с ним два с небольшим месяца трюмный рабочий с сейнеров, в свободное время между рейсами подрабатывающий таксистом, вырос до хваткого парня, банчившего земельными участками в заповедных балтийский местах и походя разруливавшего истории типа районных выборов, а его супруга – из сержанта-фельдшера при какой-то там спецсвязи до секретного полковника ФСО и практически теневого хозяина всей области. В малых дозах это было забавно, но в больших – утомляло.

– …за выборы мне должен – хрен бы он без меня на район встал! А денег типа нет, не отбил ещё. Ну я и говорю: «Отдавай землёй! Земля же в муниципальной собственности на берегу есть, заповедник типа!»…

Спасение пришло внезапно – из окна выбранного под штаб батареи дома181 высунулось рыло комбата:

– Ворона! Хорош заливать там! Иди сюда, катать будем!

– Иду, Лёх! – Димасик дисциплинированно вскочил, выражая рвение. Может быть, даже не притворяясь – в конце концов, на игре с Заром в нарды и готовке ему же всяких вкусностей положение «секретного девелопера» в батарее и держалось.

– Млять, и этому мудаку платят, как командиру орудия. – сплюнул Чёрный, провожая взглядом удаляющуюся фигуру в красных шортах и камуфляжной майке. – Я бы ему на гражданке голову сломал. Может, и сломаю ещё…

Вполне мог, кстати – он вообще сильно напоминал Антону Валеева, обретающегося сейчас где-то на том берегу Евфрата. С поправкой на ярко-выраженную чернявость и гопническо-рукопашную юность в Энгельсе, а не в Рязани.

– Насчёт переката не слыхать? – Шарьин перешёл к более насущным моментам.

– Не-а. – печальный вздох в ответ. – Походу, надолго тут застряли.

– Пипец нам.

– Ага.

Надо сказать, что поначалу место всем вполне понравилось, всё же какие-никакие, а дома, плюс деревья и кусты – пустыня за полторы недели наступления успела реактивщикам изрядно поднадоесть. Прозрение пришло с наступлением темноты.

– Соляркой пробовал?

– Пробовал… – Антон продемонстрировал воспалённую коросту на руках. – Двадцать минут держит, потом опять приходится мазать. Ещё немного, и поджигать начну.

Чёрный скорбно кивнул, рассматривая собственные волдыри:

– Такая же фигня. Скорей бы уже на тот берег и дальше в пустыню.

Крошечные, полупрозрачные, едва заметные мошки, появляющиеся с заходом солнца, были куда свирепее любого таёжного гнуса и любых комаров. Свои, родные кровопийцы, по крайней мере, кусают в одном месте и там же остаются, посасывая кровь. Здешние же твари, забираясь в любую щёлку и даже просачиваясь сквозь противомоскитную сетку, имели обыкновение долго ползти по телу, при этом то и дело это самое тело кусая. Ощущение при укусах было словно в тебя тыкают горящей спичкой, а на утро страдалец покрывался цепочками красных волдырей. И это ещё в лучшем случае – некоторых от аллергической реакции раздувало так, что никаких волдырей не разглядишь.

– Сомневаюсь. – Шарьин неспешно, с удовольствием прихлебнул свежезаваренного кофе. – Там за долиной такие же холмы, а на холмах уже курды. Не будут наши с курдами всерьёз воевать.

– А я бы им дал просраться… – задумчиво протянул вычислитель, сразу напомнив Антону похожий разговор с Оводом. – Тут им не Эрэфия, менты не защитят.

Похоже, в нижнем Поволжье курды уже стали не меньшей проблемой, чем на Кубани.

– Что там, не пора ещё? – Антон перевёл разговор в практическую плоскость. – Готово уже вроде?

Запах от подрумянивающихся над углями куриных окорочков и правда шёл одуряющий. Похоже, своими кулинарными навыками Чёрный хвастался не зря.

– Не, ещё пять минут. – решительно пресёк притязания шашлычник. – Пусть дойдёт.

Шарьин лишь горестно вздохнул – жрать хотелось всерьёз, а манящий аромат превращал ожидание в пытку.