– Джахан, соедините меня с агой Нумиром, – резко оборвал его Мак-Айвер. Прошла секунда, потом Нумир отозвался, и, прежде чем директор «Иран Ойл» успел обрушиться на них с гневной тирадой, Мак-Айвер перешел в контрнаступление: – Где мои четыре вертолета? Почему они до сих пор не прилетели? Что у вас там вообще творится? И почему вы так безобразно работаете, что даже не знаете о моем приказе перевести все вертолеты и всех людей сюда?..
Главное управление компании в Эль-Шаргазе.
– …и почему вы забыли, что в Бендер-Деламе после этого уикэнда должна пройти смена экипажа? – Голос Мак-Айвера в громкоговорителе звучал чуть слышно, но отчетливо, и Гаваллан, Скот и Мануэла смотрели на радиостанцию открыв рот, они были в ужасе оттого, что Мак-Айвер все еще в Ковиссе – означало ли это, что Локарт, Эйр и остальные тоже еще там?
– Но мы пытаемся связаться с вами все утро, капитан, – заговорил Нумир; его голос звучал еще тише. – Вы приказали нашим вертолетам перелететь в Ковисс? Но почему? И почему меня не проинформировали? Наши вертолеты сегодня утром должны были вылететь на завод «Иран-Тода», но они туда так и не прибыли, а просто исчезли! Ага Сиамаки тоже пытался связаться с вами.
– У нас возникли неполадки с ВЧ-связью. Так, теперь слушайте, Нумир, я приказал моим вертолетам передислоцироваться в Ковисс. Я не визировал контракт с «Иран-Тода», я знать ничего не знаю ни о каком контракте с «Иран-Тода», так что говорить больше не о чем. А сейчас прекратите мне раздувать из мухи слона!
– Но это наши вертолеты, и все улетели, все до одного, механики и все пилоты, и…
– Черт подери, я приказал им всем прибыть сюда на период расследования ситуации. Повторяю, я крайне недоволен вашими действиями. И направлю соответствующий доклад в «Иран Ойл»! А теперь прекратите терзать эфир!
Все в кабинете находились в состоянии шока. То, что Мак-Айвер задержался в Ковиссе, было катастрофой. Весь план «Шамала» пошел чудовищно наперекосяк. На часах было уже 10.42, и Руди, и его люди уже давно должны были прибыть в Бахрейн.
– …Но мы не знаем, куда именно они направляются, пап, – сказал тогда Скот, – и сколько времени у них уйдет на дозаправку в воздухе. Они могут опоздать на три четверти часа, и при этом все у них будет нормально… их ожидаемое время прибытия в Бахрейн вполне может быть в промежутке, скажем, от одиннадцати часов до четверти двенадцатого. – Только все понимали, что нельзя безопасно везти с собой столько запасного топлива.
От Скрэга и его двух пилотов пока никаких вестей, но этого и следовало ожидать: у них нет ВЧ-связи, подумал Гаваллан. Их перелет в Эль-Шаргаз должен занять около полутора часов. Если они вылетели, скажем, в 7.30 и забрали механиков, не столкнувшись при этом ни с какими проблемами, скажем, в 7.40, то их ожидаемое время прибытия, как ни крути, должно быть 9.15.
– Не нужно волноваться, Мануэла, ты знаешь, что такое встречный ветер, – говорил он ей час назад, – и мы точно не знаем, когда они вылетели.
Столько всего пошло не так. Господи, это ожидание хуже смерти. Гаваллан чувствовал себя очень старым. Он снял телефонную трубку и набрал Бахрейн.
– Компания «Галф Эр де Франс»? Жан-Люка Сессонна, пожалуйста. Жан-Люк, есть что-нибудь?
– Нет, Энди. Я только что говорил с диспетчерской вышкой, у них в системе никого нет.
– Мы только что узнали, что Мак все еще в Ковиссе. – Гаваллан услышал шумный вдох и грязное ругательство. – Согласен. Я позвоню попозже. – Он набрал Кувейт. – Чарли, Дженни с тобой?
– Нет, она в отеле. Энди, я…
– Мы только что услышали, что Мак до сих пор в Ковиссе, и…
– Боже милосердный, что случилось?
– Не знаю, он все еще разговаривает в эфире. Я перезвоню, когда у меня будет что-то более определенное. Дженни пока не говори. До связи.
Опять тошнотворное ожидание, потом ВЧ-радиостанция ожила:
– Тегеран, говорит Ковисс, капитан Мак-Айвер. Слушаю вас.
– Ковисс, говорит Тегеран, мы пытаемся с вами связаться все утро. Ага Сиамаки очень хотел поговорить с вами. Он вернется примерно через час. Пожалуйста, подтвердите, что вы распорядились перевести четыре 212-х в Ковисс.