Шараф-наме. Том I

В 938 (1531-32) году под крепостью Бидлиса разбили шатры Фил-Йа'куб и Улама с многочисленным войском. Вскоре началась осада, и языки пламени войны и сражения поднялись выше небесной сферы. Ежедневно, когда повелитель звездной рати, желая завоевать четвертую [небесную] твердыню[1093], забрасывал золоченый аркан на зубцы этой лазурной цитадели, мужественные герои и храбрые витязи разжигали пожар сражения. И снова, когда странствующая по [всему] свету луна появлялась через западную дверцу, чтобы охранять вершины небесной тверди, рвущиеся в бой храбрецы и богатыри с нравом леопардов /425

/ отводили руки от битвы и сражения и укрывали ноги полою бдительности и осторожности.

Таким образом прошло около трех месяцев. Башни и укрепления крепости под ударами пушек, сотрясавших цитадель, и баллист, взмывавших в небеса, сровнялись с прахом. Дело дошло до того, что крепость вот-вот должна была сдаться, когда, вняв мольбам эмира Шарафа, шах Тахмасб направился из стольного города Тебриза в Бидлис. Как только весть о выступлении шаха распространилась в Ахлате и Адилджевазе, Фил-Иа'куб и Улама прекратили осаду и обратились в бегство. Они пришли в такое смятение, что бежали, побросав большую часть шатров и палаток и две пушки большого размера, под ударами которых стены крепости сровнялись с землей, — они были установлены с восточной стороны, напротив Дворцового талисмана[1094], и там разбиты на части.

И рассказывают, радостную весть о снятии осады[1095]

до приближенных государева двора в Ахлате донес спустившийся с крепости на коне Кара Йадгар, позднее получивший прозвание Дураг[1096].

Монаршими милостями и государевыми щедротами был отмечен и вознесен [эмир Шараф] среди равных. В дар шаху и столпам державы передал он податные обложения на скот и пастбища с неверных и мусульман, с улусов и племен области Бидлиса и прилегающих районов и поручил их взимание суровым и свирепым сборщикам. За три дня они собрали большие богатства. В Ахлате он устроил пиршество, [достойное] государя, дабы славное имя [его] услышали обитатели верхнего мира, /426

/ а слух о нем дошел до окраин населенной части света.

Луна, блуждающая и путешествующая от стоянки к стоянке по небесному пути, в честь этого торжества на весь небесный свод ударила в барабан радостной вести. Познавший все науки и постигший законы звезд Меркурий [заранее] вычислил с точностью до градуса и минуты высоту солнца [во время] пиршества и составил гороскоп момента, отмеченного восходом благоденствия и удачи. Венера, музыкантша небес, донесла напевы чанга до созвездия Рака и от [полноты] счастья тронула струны лютни. Озаряющее мир солнце, уподобившись рассыпающим драгоценные камни вешним облакам и рассеивающим дирхемы ветвям осенью, насобирало горы рубинов и [полный] подол яхонтов и стало сыпать лалы из гранитных [глыб] и жемчуг из морских [глубин]. Марс, этот полководец звезд и владыка пятого царства, подобно чаушам, приготовился для служения и построил их (звезды) в ряд справа и слева. Великий Юпитер с высоты шестиступенчатой кафедры, дабы охранить [пирующих] от дурного глаза[1097]

, донес до внимательного слуха обитателей небесного царства [такие слова]: “И были готовы...”. Сатурн, проницательный старец и келейный сиделец небесной крепости, возложил на курильницу солнца кумарское алоэ[1098] и запечатлел на челе луны знак удачи.

Шатры на сто и восемьдесят человек, палатки из тонкого шерстяного сукна, балдахины с шелковыми веревками вознеслись вершинами до звезды Капеллы. Прекрасные золотые и серебряные сиденья были инкрустированы и украшены рубинами и жемчугом. От воскурений алоэ и амбры ковер пиршества распространял благоухание. Среброногие кравчие с челом Венеры взяли в хрустальные ладони золотые кубки и сахарными рубинами [уст] повсюду призвали к пиршеству и веселию. Сладкогласые певцы донесли до лазурного небесного свода мелодии руда и звуки песен. Музыканты /427/ с талантом Венеры низкими и высокими звуками лютни и арфы лишали сердце и рассудок мудрости и благоразумия. Стихотворение: