Шараф-наме. Том II

В пятницу 3 раби' ал-аввала того же года высокодостойный султан и всемогущий сардар пошли на презренных кафиров. С обеих сторон на поле брани вышли герои, [что] рвались в бой, и свирепые львы, и загремели, подобно грому и молнии, пушки с обличьем дракона. Воинственный Марс выронил, из десницы меч, устрашенный тем сражением; солнце на лазурном куполе закрылось небосводом, как щитом, от летящих во все стороны[909] ружейных пуль; храбрецы обеих армий перемешались, как [воды] зеленого моря, — еще немного, и борцы за веру — мусульмане и герой-правоверные станут жертвами чародейства. Кафиры захватили половину /306/ палаток в [султанском] лагере, шатер того солнцеподобного государя окружили пешие кафиры, напоминая планеты, [сулящие] дурное предзнаменование. Вдруг честь султаната могущества, распорядитель халифата величия, тигр рощ сражения и лев холмов битвы — борец за веру Синан-паша Джигал-оглы и брат татарского хана Гази-Гирея, Фатх-Гирей, бросились на [своих] быстрых, как молния, конях справа от победоносного государя. От крови неверных топаз меча обратился в красный рубин, изумруд кинжала в сиянии лучей счастливой [звезды] Каноп стал красным йеменским агатом.

Высокодостойный государь тоже вставил стопу доблести в стремя победы и, как Рустам, одной атакой сразил то многочисленное отвратительное сборище. По мнению проницательных, в мгновение ока жертвами смертоносного кинжала героев — борцов за веру стали 120 тысяч презренных кафиров, пеших и конных. Оставшиеся в живых обратились в бегство, поистине «подобно тому, как бегут от льва пугливые ослы»[910].

В благодарность за эту славную победу победоносный султан воздал хвалу создателю. Везиры, эмиры, вельможи и [столпы] державы собрались у подножия трона — прибежища халифата, и пост великого везира был пожалован Синан-паше. Несколько чаушей и лучников государева двора, которые на поле брани проявили трусость и бежали, понесли наказание, а те из них, что засвидетельствовали в том сражении мужество, были вознесены монаршими щедротами и стали предметом зависти для равных.

Авторы — [обладатели] изящного /307/ слога и красноречивые сочинители каламом, распространяющим аромат мускуса, и пером, благоухающим амброй, описали в прозе и стихах славные победы [султана Мухаммад-хана], при помощи гонцов[911] с поступью луны донесли эту радостную весть до слуха великих и малых, далеких и близких, до жителей каждого города и [каждой] области. Слух о предпринятой государем с могуществом небес героической войне с неверными разнесся по [всем] окраинам и уголкам мира. Стихотворение:

Обошла весь мир весть о победе государя,В любую сторону — на год пути.Мусульманам прибавила радости,

Сердце язычника [наполнила] страхом и горестным изумлением.

Милостью господа, поскольку перо описания, удостоившись чести возвестить об августейшем восшествии и первом походе властелина населенной четверти [мира], закончило[912] изъяснение деяний эмиров и правителей Курдистана и событий 316-летнего правления[913] достославных государэй рода 'Усмана, [автор] посчитал наиболее сообразным и подобающим в соответствии с намерением, высказанным в начале заключения к этой книге, укоротить язык пустословного изложения, положить на уста печать молчания, а на язык — печать невозмутимости и завершить [сочинение] пожеланием долголетнего правления государю — прибежищу мира, ибо целью написания этой книги было упоминание их великих, славных отцов и дедов. Стихотворение:

О господь! Этот победоносный государь,Умноживший величие трона и короны,

Да пребудет в полном благополучии!Благодаря его счастью благоденствует каждый,Сердце его сияет светом истинного знания,Ему покорен весь мир[914].

Безграничная благодарность государю, который ниспослал милость этому презренному [и] ничтожному, несмотря на его немощность и бездарность, и /308/ укрепил [своей] поддержкой [его] исполненный смущения ум, взволнованную душу и израненное сердце, пока за короткое время тот не описал важнейшие из событий, имевших место в Курдистане, и другие деяния государей Ирана и Турана, что были современниками хаканов Османской династии. В меру сил [своих] он приложил необходимое усердие и старание, проверяя текст и исправляя написанное в этом беспомощном сочинении, и подошел к концу. Стихотворение:

Благодарение [господу!, это сочинение подошло к концу,

[Закончено] раньше, чем кончилась жизнь.

Завершающими в заключении к этой книге Стали последние слова: Тамма-л-китаб[915].

Конец

СПИСОК ЦИТИРОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ