Шараф-наме. Том II

В этом же году Амире Дубадж Лаште-Нишайи собрал под своим знаменем отряд из гилянской черни и бродяг и устроил набег на Лахиджан. /242/ По приказу шаха там была построена крепость, и для охраны той [области] оставили около 400 туфангчи. [Повстанцы] крепость покорили, а тот отряд предали мечу и низвергли во прах уничтожения. Кызылбашских наместников[791] и хранителей, что находились в остальных округах и районах, частью перебили, частью прогнали из Гиляна, и [Амире Дубадж] завладел всем вилайетом. /Оставшиеся в живых кызылбаши бежали в Дайламан к шахзаде Султан Махмуду и Аллах-Кули-султану.

Когда эти вести достигли в Казвине высокого монаршего слуха, [государь] послал в Дайламан на помощь шахзаде всех знатных эмиров и

курчи устаджлу с другими придворными эмирами. В Дайламане собралось около 10 тысяч кызылбашей, но они не осмелились пойти на Лахиджан против Амире Дубаджа. В конце концов, движимые отвагой, около 400 курчи устаджлу, курчи гариблу и других кызылбашских племен направились в Гилян без разрешения шахзаде и эмиров. От Гилян-и Бийе Паса и здешнего правителя Джамшид-хана они получили[792] около 6 тысяч пеших и всадников и пошли на Лахиджан, желая сразиться с Амире Дубаджем.

Когда они подошли к тем районам, Амире Дубадж тоже выступил им навстречу, и началось сражение. Сначала потерпели поражение кызылбаши, и было убито около двадцати сыновей эмиров [племени] устаджлу. Затем войско Бийе Паса зашло Амире Дубаджу в тыл, превратив его в мишень для стрелы и ружья. Случайно ружейная пуля попала ему [в спину] между лопаток и [навылет] вышла из груди. /243

/ После случившегося несчастья гилянцы были разбиты. Кызылбаши набросились и стали избивать их, пеших и конных, и вилайет Гиляна снова перешел во владение к шахским наместникам.

Год 979 (1571-72)

В этом году шах Тахмасб направил Пире Мухаммада чаушлу из эмиров [племени] устаджлу на управление Гиляном и эмира Гайб-султана — в Дайламан и в горные районы Гиляна для усмирения черни и бродяг. Эмир Гайб-султан умер в Дайламане, управление Гиляном препоручили Имам-Кули-мирзе, а Пире Мухаммада назначили его опекуном.

В этом же году пропали один золотой и один серебряный слитки[793] из шестисот слитков — каждый весом 3 тысячи [установленных] законом мискалей, — которые хранились в крепости Кахкахе. Комендант крепости Хабиб-бек устаджлу приписал это дело Исма'ил-мирзе, тот же обвинил его[794] дочь. Шах Тахмасб даправил в крепость для расследования этого дела нескольких эмиров. Хусайн-Кули-хулафа румлу и правитель Кума Вали-халифе шамлу поручились за [справедливость] слов Мирза [Исма'ила], Пире Мухаммад и правитель Караджедага Халифе-йи Ансар предпочли [взять] сторону Хабиб-бека подтвердили его обвинение[795]. В результате обе стороны

[796] поссорились, прибыли в Казвин и при очной ставке друг с другом в государевом меджлисе допустили[797] в отношении его величества шаха речи, выходящие за рамки учтивости — большею частью иносказательно. С того времени начались между кызылбашскими племенами раздоры: одни кызылбашские эмиры взяли сторону [племени] устаджлу, другие — сторону Исма'ил-мирзы и [Хусайн-Кули]-хулафа.

Год 980 (1572-73)

В начале этого года племянник Хан Ахмада Гилани Малик /244/ Султан Мухаммад б. Малик Джихангир, вали Каджу, относящегося к Рустемдару, возжелал покорить Гилян. [Поясним] это краткое [сообщение! подробнее.

Еще до [того как] был завоевав Гилян и захватили Хан Ахмада, Искандар-бек афшар направился к Малик Джихангиру для получения [подати] такаббул с

Каджу. Малик пренебрежительно отнесся к уплате подати такаббул. Искандар-бек устроил пиршество[798], [Малик Джихангира] схватил [там] и привез ко двору государя. [Малика] отослали в крепость Аламут и держали в заточении до конца его жизни.

[Малик Султан Мухаммад], когда в его голову запало желание стать правителем Гиляна и в цитадели его мозга утвердился див гордости и самомнения, допустил несколько недостойных поступков, так что шах Тахмасб назвал его Малик-и Диване[799]. [Государь] поручил Имам-Кули-султану б. Бадр-хану устаджлу его устранить и крепость Каджу завоевать. Имам-Кули-султан последовал государеву повелению, с 5 тысячами всадников двинулся на Малик Мухаммада и осадил крепость Каджу.

Тем временем Малик направил к [Имам-Кули]-султану гонца с заявлением: «Если вы, проявив снисхождение, пожалуете одни к крепостным воротам, я кое-что вам по секрету сообщу, что не могу доверить никому. Я скажу [это] с глазу на глаз, и, договорившись по существу, мы вместе изъясним свои обстоятельства у подножия высочайшего шахского трона. Я приготовил для вас несколько подарков, в том числе несколько ланских[800] охотничьих соколов-самцов, каких не найдется [и] при дворе достойных султанов, чтобы им преподнести. И государево снисхождение и милость не заставят себя долго ждать».

Услышав это известие, [Имам-Кули-султан] решил ехать.