Шарав

"Так, дарагой" - сказал Леша, нажав на газ и посмотрев в заднее зеркало - Рейндж двигался следом: " Сейчас приедем на место и ты расскажешь, где искать аль-Зейба. Знаешь, одного из его бойцов мы нашли почти живого, и он нам честно всё поведал - просто не было другого выхода. Так что по сути, нужно лишь подтвердить информацию. Но твоя смерть не будет лёгкой, не заслужил. Подумай сам, каково теперь Айгуль, а ты ведь сам её подставил, сдал и помог вывезти. И потом, тебя предупреждали, чем это всё закончится. Так что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Чем ты будешь откровеннее, тем меньше тебе страдать, это понятно?"

Эскорт выехал на МКАД и повернул на юг. Впереди шла семера, посверкивая проблесковым маячком, сзади, почти уткнувшись в её бампер, гнал Range Rover. Миновали Ярославку, Шоссе Энтузиастов и Рязанку.

"Слушай, а куда мы едем?" - задал вопрос Ильяс, пытаясь разогнать кровообращение в затёкших за спиной руках.

"Тебе-то какая разница куда? Надо было раньше об этом думать, впрочем, тайны тут никакой нет - к нашему приятелю, в Капотню. Там собачий приют и небольшой крематорий, ну как крематорий, так просто, металлическая глубокая печка, которая постоянно горит и топится углём. Но ты со своим другом в неё легко поместишься - рассчитана даже на крупных собак, вроде сенбернаров и алабаев. Понимаешь, закапывать вас - только время тратить, а времени мало - нужно яму рыть, а мы в костюмах и штиблетах, перемажемся к тому же все нахер" - доброжелательно ответил Лёша.

Ильяс побледнел ещё сильнее - если раньше цвет его лица, несмотря на врождённую смуглость был просто белым, то теперь явственно посерел. Тем временем, небольшой кортеж повернул на улицу Верхние Поля и некоторое время двигался прямо, затем свернул налево, еще раз налево, потом направо и оказался в какой-то дикой промзоне как из низкобюджетного фильма ужасов - вокруг остовы ржавых легковушек и грузовиков, редкий асфальт в ямах, залитых грязной водой, покосившиеся заборы из железобетонных плит в дырах с торчащей арматурой, облупленные здания с выбитыми окнами и ни единого живого человека. Подпрыгивая на ямах, отчего подвеска БМВ часто срабатывала на отбой и жалостливо поскрипывала, машины, наконец, остановились перед металлическими воротами, покрашенными когда-то в зелёный цвет, а ныне, вследствие естественного окисления в течение долгого времени, ставшие скорее просто ржавыми, чем просто зелёными. Из-за забора раздавался собачий лай.

Лёша несколько раз нажал на клаксон. Через пару минут, громко заскрипев несмазанными петлями, открылась сначала одна, а затем и другая створка. Мужичок, осуществивший данное деяние, пошатывась, отошёл в сторону, а автомобили проехали внутрь. Работник собачьего приюта выглядел не особенно презентабельно, но не падал - держался на ногах. Он был в замасленной телогрейке с многочисленными дырами, из которых желто-серыми хлопьями торчала вата, ноги обтягивали Х/Б треники с вытянутыми коленками, обут он был в кирзачи, оставшиеся видимо, ещё со времён срочной службы - настолько древними оные выглядели. Мужичок широко улыбнулся поситетелям, продемонстрировав целых три уцелевших жёлтых зуба, покрытых никотиновым налётом. Лицо его украшала седовато-пегая щетина, а под глазами красовались обширные морщинистые мешки синевато-фиолетового оттенка. Осуществив все действия в обратном порядке и закрыв ворота, нетрезвый мужичок подошёл к Лёше, уже стоящему возле семёры и разминающему ноги.

"Привёз?"

"Отьебись, Васютка, сегодня не до винных магазинов было, цейтнот. Знаешь такое слово? Да не ссы ты так, не обидим, мы тебя хоть раз наёбывали?"

"А я и не ссу" - гордо ответил Васютка: "Вот выгоню вас отсюда на хер, придётся другое место искать".

Лёша брезгливо помахал рукой перед носом, разгоняя воздух, поскольку, когда Васютка открывал рот, в диаметре, соответствующему разлёту осколков наступательной гранаты РГД-5, распространялось нестерпимое зловоние, состоящее в основном, из перегара, но с явными нотками рвоты и ацетона.

У Рэйнджа открылась дверь, и на землю пружинисто выпрыгнул Паша. Собаки в клетках, увидев его, чуть не сошли с ума и принялись неистово лаять, кидаясь на прутья грудью. Хвосты их при этом крутились быстрее, чем пропеллер у BF-109 времён Великой Отечественной.

Паша подошёл к Васятке и огромной лапой схватил того за грудки: "Что, алконавт ебучий, опять весь собачий корм пропил? Ты посмотри на них - кожа и кости! Я бля, тебя последний раз предупреждаю - будешь пиздить у собак корм, сверну на хуй шею и брошу в печку с одним из наших клиентов - я тебе не интеллихент Лёша, понял меня, хуила?"

"Да ладно, ладно, чо ты сразу?"

"На вот тебе" - Паша брезгливо поморщился, достал из кармана брюк пару купюр и засунул их Васятке в вырез серой от грязи майки-алкоголички.

Тот моментально испарился.