Шассе-Круазе

– Если нас мерить вашими мерками – мы интеллектуальная нелепость. И наоборот. Там нет неопределенности. Не происходят случайности, ни мелкие, ни крупномасштабные – то есть того, на чем держится все здесь. Но это только один из действующих там «законов». Вернее, их отсутствие.

– Вы бессмертны? – задала Лора сакральный вопрос.

– Не знаю. Зато знаю, что нам не нужна энергия для выживания. Мы сами сгустки энергии. Со своеобразной… душой. Мы живем вечно в своем собственном измерении. И краткое мгновение в измерении бесконечности. Вечность, мгновение – понятия земной жизни. У нас другие категории. И, главное, это не важно.

Лора не могла пошевелиться, как если бы на нее напал столбняк. Она пыталась осознать услышанное. Убедиться, что разговор происходит все-таки наяву, а не во сне. Никаких весомых доказательств этому не было. Беа-Глаз не располагала к реальности уже сама по себе. Но в то же время вот она, перед ней, ее можно было взять в ладошку, поднести к лицу, почувствовать нежность прикосновения ресничек к коже. Услышать наконец, не важно, ушами ли, какой-то точкой в мозгу или шестым чувством, но услышать и понять разумность услышанного.

– Значит, нас всех НЕ засосет бесследно черная дыра астрального лона?! Но знать это уже само по себе счастье. То самое, высшее, – сумела, наконец, сформулировать Лора.

– Это понимание очень важно для счастья, – согласилась Беа.

– А ты не могла бы мне хоть что-нибудь подсказать.

Лора понимала, что выклянчивает подачку, но удержаться не могла, в конце концов, она-то была обыкновенной смертной, и единственное ее отличие от окружающих было присутствие Глаза. Хуже было то, что Лора сама не знала, какой подсказки ждет от Беа. Она затруднялась сформулировать для себя даже вопрос. Нелепо было надеяться на ответ.

– Например, если бы я могла поделиться этим знанием с дорогими мне людьми, разделить с ними эту главную тайну, я, наверное, оказалась бы ближе к этому самому «высшему счастью». А?! – наконец сообразила Лора.

– Именно это и невозможно. Это те самые тайны бытия, которые каждый должен хотя бы попытаться открыть для себя сам. В этом их смысл. И смысл человеческого существования здесь. Есть коллективные вопросы, но ответы – всегда глубоко и таинственно персональны.

– Именно поэтому человек так одинок здесь?

– Вот именно. Но изволь, с тобой кое-чем я все же поделюсь – все со всем связано. Ничего не бойся, главное приключение начинается после вашей «смерти».

В ту же минуту Лора поняла, что Беа озвучивает ей то, что она, Лора, уже знала. Причем знала всегда, по крайней мере столько, сколько себя помнила.

– И я сделаю для тебя что-то, чего делать не должна бы. Но… на то и правила, чтобы делать исключения… для любимых.

– Что?! Что ты сделаешь? Как ты знаешь, что сделать, если я сама не знаю, чего у тебя попросить?

– Вот именно. Как раз по этому поводу. Щекотну у тебя в мозгу точку, ответственную за воображение – у вас тут с этим вообще проблема, и у тебя в частности.

– А больно не будет? – обеспокоилась Лора.

– От моего воздействия – нет. А от последствий – не гарантирую, это уж от тебя зависит. Понимающим и разделяющим всегда больнее. Сочувствие – оружие обоюдоострое.

У Лоры в этот момент что-то колыхнулось в груди, и она вдруг поняла, как сильно любит ее Беа. И тут же ощутила заливающую все существо радость оттого, что эту любовь разделяет. И поняла, увидела свою избранность – у нее есть Беа. Ей, Лоре, дан шанс узнать и понять то, мимо чего она могла бы пройти, даже не задумавшись. И тут же это новое знание повергло ее в смятение – значит, теперь каждое мгновение ее жизни будет наполнено новым смыслом, она увидит то, что до этого оставалось незамеченным для глаз. Бери выше – для души. Ее, Лориных, глаз. И ее же души. Но как же так?! Без всякой подготовки? Без «закаливания» чувств? Она станет теперь отзываться на любую чужую боль? Выдержит ли это ее бедная голова? А сердце? И все только потому, что ее снабдили чуть большим воображением? А может, лучше как раньше? Как все? Но она прекрасно понимала, что «как все» не сможет быть больше никогда.

Лора подошла к зеркалу. Коснулась его там, где маячило ее лицо, с силой прижала руку к отражению. Когда она отняла ладонь, из зеркала на нее смотрел Глаз.

– Но все же! Зачем ты появилась в моей жизни? И почему выбрала именно меня? – Момент спросить об этом был действительно подходящий.

– Потому что я из своего далека почувствовала грозящую тебе опасность. И решила вмешаться, нарушив тем самым сам принцип невмешательства в земные дела. Произошел какой-то сбой в программе твоего существования.

– И в чем это выражалось? – поинтересовалась Лора.

– Мне дважды за короткий срок пришлось спасать тебя от смерти.

– Когда?!

– Однажды вернуть тебя домой за забытыми ключами от машины. Задержав тебя таким образом на несколько минут, я помогла тебе избежать смертельной автокатастрофы.

– О господи! – только и смогла выговорить Лора. – А второй?