Шассе-Круазе

– Мама, скажи, – осторожно начала Лора, пригубляя приготовленный Барбарой душистый чай. – Я в детстве была… ммм… хорошим ребенком?

– Ты была чудесной девочкой! – произнесла Барбара с упреком в голосе.

– Я не падала с высоты, например? Не получала каких-либо травм головы?

– И падала, и получала, как все нормальные дети.

Лоре показалось, что взгляд матери вместо упрекающего стал испуганным.

– А как я вела себя с другими детьми? – продолжала допрос Лора.

– Примерно так же, как и со мной – высокомерно, – было ей ответом.

– Я их обижала? Била?

– Ты на них практически не обращала внимания. А в школе уже побили тебя, «чтоб не выпендривалась», как они потом объяснили.

– А я? Я им отомстила потом?

– Нет, мы просто перевели тебя в другую школу, и там ты уже была осторожнее, держала свое превосходство при себе.

– Понятно-о, – протянула Лора, хотя ничего понятно ей не было.

– А что это такие странные вопросы у тебя в последнее время возникают? – в свою очередь озадачилась Барбара. – То тебе чужие члены мерещатся, то вдруг в детство решила удариться! Замуж пора, – резонно заключила мать.

– В «детство ударяются» вышедшие из ума старики, я просто хочу понять, нормальным ли я была ребенком.

– Не очень. Но точно нормальнее, чем сейчас.

– Уже хорошо. Сейчас я, по крайней мере, отвечаю за свои поступки. Тогда как в детстве за меня отвечали вы, мои родители. – Лора изо всех сил старалась удержаться «в рамках» и не дать скатиться разговору к опасной черте.

– Ты меня упрекаешь в том, что ударилась где-то головой, а мы не заметили? Заметили! – Голос матери стал строгим: – Только не знали, где именно приложилась, просто на голове была огромная шишка. Но, как сказали врачи, никакого сотрясения мозга не было. Так что это не от этого.

– Что «это»?

– Твои странности. Отец в тебе души не чаял, – зачем-то прибавила она.

– А в самом-самом раннем детстве? А может, пока я была у тебя еще в животе? Ты не болела? Беременность протекала нормально?

Лора увидела, как глаза Барбары практически вылезают из орбит. В них была смертельная обида, помноженная на возмущение.

– Ты сошла с ума! Как ты смеешь задавать мне такие вопросы? Ты посягаешь на мою интимность!

– Мама, мы в двадцать первом веке, это нормальные вопросы взрослой дочери, столкнувшейся с некоторыми проблемами… м-мм, скажем так, психологического характера. Я же не спрашиваю, в какой позе ты меня зачала, меня интересуют исключительно медицинские факты. – Лора чувствовала нарастающее раздражение.

Мать покраснела от возмущения.

– Это бесстыдство, то, о чем ты меня спрашиваешь! Ты прекрасно знаешь, что мы с отцом настоящие католики и ни о каких «позах» не могло быть и речи! – Барбара была возмущена и говорила каким-то неестественным тоном, в котором звучали плаксивые нотки. – Мы просто лежали.

Лора чуть не подавилась чаем, она так фыркнула в чашку, что из нее вылетел целый сноп брызг.

– А теперь ты что, сменила веру, чтобы изучать Камасутру?

– Теперь изменились обстоятельства, – строго ответила мать.

– О’кей, будем считать, что я появилась от непорочного зачатия. Но беременность-то протекала нормально? А роды? – так же строго задала вопрос Лора.

– Все прошло нормально, как у всех. – Щеки Барбары почему-то залились алой краской, и она нахохлилась, как курица. – Я так и знала, что этим кончится! И отца твоего предупреждала! – выпалила она почти сквозь слезы.

– Чем «этим»? О чем предупреждала отца?

– Мне больше не о чем с тобой разговаривать, – категоричным тоном заявила Барбара. – У меня из-за тебя сердце схватило. – И она, забыв, с какой стороны находится сердце, ухватилась за правую грудь.

Вздохнув, Лора смирилась с фактом, что разговор получился, как всегда, бессмысленным и что больше она от матери ничего не добьется, так что поддерживать его дальше не было никакого толку.

Она задумчиво, маленькими глотками допивала остывающий чай. Отрыг сбегал за тряпочной мышкой и притащил ее Лоре на колени.

– На вот, поиграй, – улыбнулся он ей своей скуластой мордой прямо в лицо.

В дверях Лора все-таки не удержалась:

– И не забудь попробовать новую позу – на бегу, например. Ну нельзя же все лежа и лежа…

Глава 17

Лора. Карл