Шатер отверженных

– А я откуда знаю? – раздраженно ответила мать, резко отбросила полотенце и села за стол. – Днями и ночами пропадает в этой своей мастерской! Нет, я, конечно, все понимаю, раз бизнес так пошел в гору, надо этим пользоваться, но… Но его же целыми днями нет! А когда приходит, так обязательно за бутылку! Я раньше думала, что он часто выпивает… Ха! Это разве было часто? А теперь ему, видите ли, надо постоянно снимать стресс и усталость! Да пропади она пропадом, эта его мастерская! И зачем только он согласился тогда брать соседнее помещение в аренду и расширяться?

«Вот оно как! – отметила про себя Кристина. – Значит, отец расширил мастерскую, и дела пошли в гору. Да так хорошо, что даже до покупки квартиры дело дошло! Правда, кажется, и до пьянства тоже… Интересно, не приложила ли к этому руку моя фамильяр?»

Мама оборвала свой страстный монолог и глубоко выдохнула.

– Ладно, что я все об одном и том же, – куда спокойнее продолжила она. – Расскажи лучше: как у тебя дела в школе?

– Все хорошо, мам, – ответила Кристина.

– Эта ваша девочка – она пока так и не вернулась?

– Какая девочка?

– Ну, одноклассница твоя! Та, чье видео появилось в Интернете. Она потом еще пыталась спрыгнуть с крыши, и ее положили в психушку. Оля, что ли?

Что? Кристина бесшумно выдохнула. Ольга пыталась совершить самоубийство? А которая из них? Впрочем, неважно! Наверняка это дело рук ее фамильяра! Видимо, лже-Кристина не стала терпеть то обращение, которое долгое время безмолвно сносила Кристина, и приняла меры. Очень… крутые меры.

В прежней жизни, неспособная сама постоять за себя, Кристина утешалась тем, что воображала самые разные сценарии, в которых Ольги с позором лишались своего неформального трона. Казалось, сейчас она должна испытать удовлетворение. Но все, что она чувствовала, – это жалость. Занимая чужие жизни, фамильяры, похоже, не стеснялись в средствах, расчищая себе дорогу и сметая с нее всех, кто мешал, без оглядки на то, какой вред причиняют.

– Нет, пока не вернулась, – ответила Кристина и подумала, что, будь у нее время, она бы, пожалуй, навестила Ольгу. Не для того, чтобы позлорадствовать, а чтобы посмотреть, не может ли она чем-то помочь. Впрочем, вряд ли в психиатрическую больницу пускают посетителей.

– Надо же, – покачала головой мама. – Вон и у Кирюшиного одноклассника тоже горе какое, совсем, говорят, мальчонка двинулся.

– А с ним что случилось? – насторожилась Кристина.

– Да кто ж его знает? Был нормальный, а потом как что-то в мозгу щелкнуло – и стал идиот идиотом.

– Юра не идиот, – послышался тихий голос от дверей. – Он просто очень сильно испугался.

Кирюша! Кристина застыла, а затем медленно повернулась. Ей хотелось броситься к брату, схватить его в охапку и прижать к себе, но Кирюша не особенно любил тактильный контакт; он мог держаться за руку, но обниматься ему не нравилось. К тому же она не хотела пугать его таким бурным проявлением чувств, которые, честно говоря, удивляли ее саму. Оказывается, надо было потерять своих близких и свою жизнь, чтобы понять, как сильно ты их любишь и как в них нуждаешься. И почему, спрашивается, нужно получать только самые жестокие уроки, чтобы сделать нужные выводы? Почему нельзя было осознать это раньше? Может, если бы она это сделала, то не оказалась бы сейчас в «Колизионе»…

– Чего он испугался? – спросила мама.

Кирюша не ответил, он не сводил настороженных глаз с Кристины.

– Юра – это который тебе шнурки связывал? – спросила девушка внезапно охрипшим голосом.

Брат медленно кивнул, выражение лица у него было озадаченным, словно он пытался решить какую-то головоломку.

– Его кто-то очень сильно напугал? – продолжила осторожно расспрашивать Кристина, уже догадываясь, чьих рук это дело.

Нет, конечно, в чем ее фамильяру не откажешь – так это в том, что она вплотную занялась решением всех семейных проблем. Бизнес отца, отравлявшая ей жизнь Ольга, донимавший брата хулиган… Вот только средства, которые она выбирала, были уж слишком безжалостные.

Брат не ответил, просто застыл на месте со стеклянными глазами.

– Кирюш! – позвала Кристина. – Ты чего?

Взгляд мальчика ожил, и он выдохнул:

– Кристина?

– Ну конечно, Кристина, а кто же еще? – ворчливо подтвердила мама.

– Кристина! – воскликнул Кирюша и вдруг бросился к сестре на шею – совсем как сделал бы обычный ребенок.

Растерянная и глубоко растроганная столь несвойственным брату жестом, Кристина обняла его и крепко прижала к себе.

– Кристина, – продолжил повторять он. – Кристина…

– Да, Кирюш, я здесь, – шептала она ему в ответ.

Брат сильнее стиснул вокруг нее руки.

– Кристина, ты вернулась!

– Словно месяц не видел, честное слово, – заметила мама, встревоженная необычно ярким проявлением эмоций, таким несвойственным для их особенного ребенка. – Ее же всего пару часов не было.