Щедрый подарок судьбы

Не двинувшись с места, Джоан смотрела вслед удаляющемуся Беннейту. Запахнув накидку, она подняла воротник, уткнулась в него носом и вдохнула запах мускуса и моря. Слезы полились сами собой, через кожу внутрь проник холод и стал пробираться к самому сердцу.

– О нет… – прошептала она и зажмурилась.

Несколько звуков передали всю безнадежность и ужас произошедшего. Она не настолько глупа, и хорошо понимала, что испытывал к ней Беннейт. Удивительно, почему близость опасности так возбуждает мужчин? Даже обычно выдержанный Альфред отреагировал неожиданно бурно, когда она единственный раз упала с лошади. Тогда они в первый и последний раз занимались любовью не дома. После этого их близость стала такой, как прежде, этот стиль был одобрен Альфредом – ночью в темноте спальни.

Ей не стоит придавать значения поцелуям Беннейта.

Джоан прижала воротник к щеке, представляя, что он рядом, хотя у накидки больше шансов остаться с герцогом и в будущем.

«Господи, как же от этого больно».

Глава 22

Это надо сделать, и очень быстро. Если шип растения сразу не удалить, он может причинить немало проблем. Через несколько часов он должен выйти к гостям, сделать шаг навстречу своему будущему, но сейчас необходимо обдумать возможные последствия непозволительного поведения на обрыве. Он отлично помнил, какой скованной была миссис Лэнгдейл на балах, будет несправедливо, если они встретятся после всего, что между ними случилось, именно в большом зале среди десятков гостей. Возможно, он поступает так из трусости, но, несомненно, ради их общего блага.

Беннейт постучал в дверь комнаты Джо.

– Войдите, – был ответ.

Она сидела у эркерного окна с книгой. Яркий дневной свет падал на лицо, не позволяя разглядеть его выражение.

– Миссис Лэнгдейл.

– Ваша светлость, – произнесла она так же равнодушно, как и в первый день встречи, однако теперь он знал, что скрывается под этой маской.

Герцог откашлялся и приступил к заготовленной речи:

– То, что случилось, произошло исключительно по моей вине. Я не должен был позволять себе воспользоваться вашим состоянием. Мне также следовало поблагодарить вас за храбрость от имени Джейми, сожалею, что не сделал это сразу. Он уже наказан за возмутительную выходку, но завтра я объясню ему, к какой трагедии мог привести его поступок.

– Нет, вы не должны ничего ему говорить! – Спокойствие исчезло, будто его не бывало. Джоан вскочила с места, даже забыв отложить книгу, которая теперь валялась перед ней на полу.

– Разумеется, я должен и накажу сына за несдержанность: пусть и неумышленно, он мог стать виновником непоправимых событий. Ему необходимо усвоить, что каждое действие имеет последствия. Нельзя поступать бездумно.

– Нет! Не пользуйтесь моей глупостью для воспитания ребенка! Джейми слишком мал, чтобы понять, как от его поступка может зависеть жизнь человека. Он не мог предположить, что я запаникую из-за брошенной им накидки и туфель.

– А как, по-вашему, назвать то, что он переполошил весь замок, да еще в день, когда все заняты подготовкой к приему гостей?

– Страх. Джейми отлично понимает, что происходит, он знает, что мир его изменится, и очень боится. Он уже не младенец, Беннейт. Пожалуйста, прошу вас. Я вас умоляю.

Джо молитвенно сложила руки и поднесла к груди, щеки стали розовыми, а губы влажными. Он мог думать только о том, чего хотел сейчас больше всего на свете.

– Что ж, хорошо, – пробормотал Беннейт и отвернулся. – Я ничего ему не скажу. Полагаю, вы считаете, что моего наказания достаточно. И правда, как же малыш выдержит до завтрашнего дня без любимых булочек с вареньем? А вас я прошу прежде думать и не бросаться сразу с головой в море. Договорились? Увидимся внизу за ужином.

Герцог поспешил покинуть покои Джо прежде, чем скажет или сделает нечто неблагоразумное. Нервы были на пределе, а желание продолжить начатое на утесе лишь росло. Чувства спутались и терзали его, будто внутри поселился и жужжал пчелиный рой.

Спустившись вниз, Беннейт остановился посреди коридора. Ведь он даже не извинился перед Джо, как хотел изначально, за недопустимое поведение в бухте. Черт! Но он ни за что не вернется обратно, чтобы закончить.

В жизни и так немало сложностей, совсем не нужно, чтобы рядом постоянно была сероглазая пикси, одним видом вызывающая угрызения совести и похотливые мысли. Какого дьявола он предложил ей остаться на месяц? Надо на следующей же неделе… Господь Всемогущий, все это добром не кончится. Теперь, узнав, что скрывается под ужасным серым мешком, именуемым некоторыми платьем, он мог думать только о ее теле, он даже сейчас видит его очертания…

– Черт! Черт!

Беннейт решительно сделал шаг вперед и пошел в свои покои.

Через несколько часов он будет принимать женщину, на которой должен жениться, а сам сгорает от страсти, думая о другой. Ничего похожего он не испытывал, даже ухаживая за Беллой. Лохмор понимал, что непонятным для себя образом оказался во власти незнакомого чувства. Но какого?

Глава 23