Щель (СИ)

На ужине присутствовали почти все аббераты, которые успели вернуться с уборки урожая и с дозорных постов. Людмила окинула взглядом всех этих мутированных и поняла, что их гораздо больше, чем она предполагала. Когда она только пришла в этот клан, он насчитывал пару десятков людей, сейчас как минимум насчитывалась тысяча. И это не считая тех, кто уходил глубоко и далеко в дозор, а это пара отрядов по двенадцать человек.

В зале заседаний, на нижнем этаже заброшенной станции для очистки воды, собралось очень много людей. Причем были и люди и полупсы и другие аббераты, которых Людмила никогда не встречала. Но как пояснил Пёс, они были с другого берега реки Припять.

Один из них, тощий долговязый мутант по прозвищу Свищ, очень оживленно беседовал с Максом, пока Зарема готовилась с Жекой оповестить всех присутствующих, что им придется быть во всеоружии, потому что не далее как час назад была захвачена одна из представительниц охотничий братии, а ее точно будут искать. А значит, придут за ними. И они должны дать отпор.

Все это Зарема сказала через полчаса. Но в принципе она не призывала ни к чему новому, поэтому Людмила решила за благо не слушать эти восторженные речи, а ретироваться на свежий воздух. Там ей и пришла идея, пока все в зале заседаний, навестить новоприбывшую. Люду не покидала мысль, что эта та самая девушка, из ее сна. Ей хотелось проверить все свои догадки, пока та в отключке. Однако, на всякий случай, Людмила захватила с собой пару шприцов со снотворным, адаптированным под аббератов. Такие шприцы выдавались им еженедельно. Действие снотворного – два часа. За это время можно много дел наворотить.

Людмила поднялась на последний этаж пешком, хотя механический лифт все еще работал в здании, даже в отсутствии электричества, но пользовались им в исключительных случаях. Случай Люды таким не был. Ей даже понравилось подниматься на верхний этаж, она не почувствовала усталости, как раньше, когда ей приходилось подниматься в городе на свой девятый. Видимо мутация активировала в организме некую выносливость. Ну хоть какая-то польза от нее.

В коридоре на этаже был темно, хоть глаз выколи. Однако луна, которая заглядывала в окна немного зловеще, все же скрашивала темноту помещения. Людмила точно помнила, что охотницу поместили в кабинет под номером сто четырнадцать. Как еще в таком хаосе и разрухе, сохранились эти таблички с номерами?! Здесь сохранились не только таблички, но и двери с замками, а кое-где даже канализация. Удивительно, как раньше люди умели строить. И как потом на все это плюнули. Людмилу всегда удивлял факт, что после уничтожения Украины как государства, в 2055 году, хоть что-то еще осталось стоять: здания, больницы, жилые дома, юстиции, военные штабы.

Но самое удивительное, что у двери не было охраны. Обычно Зарема в этом плане очень щепетильна. Она выставляла посты к комнате Людмилы почти три месяца к ряду, пока не поняла, что та не сбежит никуда. А тут такая халатность…

Дверь оказалась тоже не заперта. Людмиле подумалось, что возможно Макс или кто-то из псовых спустились послушать собрание и забыли закрыть дверь или передать пост кому-то другому. Опять халатность. Такая вот халатность и привела к тому, что появилась много лет назад Зона Отчуждения. Видимо у некоторых представителей людей это в крови, и как бы и во что бы они не мутировали, это остается неизменным.

Людмила осторожно вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Девушка по-прежнему лежала в той позе, в которой ее сморило снотворное смешанное с вакциной против облучения. Люде пришлось обойти ее стороной, подходя к окну. Из окна открывался темный вид на реку Припять и далее в перспективу леса. Если бы здесь все освещалось, была бы красота. Но освещение было лишь за рекой и то не везде. А главная ставка Польско-украинских чистильщиков находилась далеко за припятским лесом, километрах в тридцати южнее ЧАЭС.

Она обернулась. Тишина забиралась аж за ворот, иногда от этой вязкой, густой тишины было холодно и жутко. Вот как сейчас. Только снизу доносились отзвуки зычного голоса Заремы, которая все еще вещала о том, как им нужно сражаться по всем фронтам их небольшого поселения.

Осторожно подойдя к девушке, которая лежала на матраце, Люда опустилась на корточки, всматриваясь в бледное измученное лицо. Если вакцина ее не убьет, значит она уже никогда не сможет вернуться к прежней своей жизни и деятельности. Вакцина, которую разработал еще Грачев и сотоварищи, делала любого выжившего аббератом. Однако, были исключения, как пояснил ей Пёс. Было пара человек, которых вакцина не изменила вообще, зато сделала сильнее и злее. Но вот куда они делись – никто не знал. Или не хотел знать. Или не хотел говорить, что знает где они. В мире аббератов знание совсем не означало силу, наоборот, оно означало – вражду и битву.