Щель (СИ)

- Ну, что ты смотришь на меня, будто мы только что познакомились! – развела руками Мира. – Кстати, тебе какой-то Толик звонил, сказал, что вы раньше вместе на складе работали. Что за Толик?

В голове не укладывалось почти ничего. Будто ее выдернули из того мира и втиснули в этот, без каких-либо инструкций, но с воспоминаниями о том мире, страшном и смертельно-опасном.

- Ты ничего не помнишь? – только и спросила Людмила.

- По поводу чего? Я помню, что нам сегодня в музей нужно, обязательно. Или ты про что?

Так Людмила выяснила факт того, что память о прошлом похоже есть только у нее. Мира не помнила ничего из того, о чем ее спрашивала Люда. Ни аббератов, ни Митрюка, ни Хосе. Ни последние минуты жизни в том мире.

Когда она вышла на кухню, чтобы попить воды, она едва не столкнулась с рослым мужчиной, который назвался как Вадим. Вадим Евсенко. И он тоже не помнил того, что было до этого… уровня сознания. Свое пребывание в квартире объяснил тем, что является …братом Миры, двоюродным. Приехал прямо с границы, на побывку, так сказать.

- Военный?

- Да. Сержант. А тебе, кстати, письмо привез, от твоего друга.

И протянул Людмиле белый треугольный конвертик без обратного адреса. На нем было написано имя-фамилия, которое поставило Люду в тупик. Анатолий Фадеев. Она помнила, что у Пса была другая фамилия, однако, возможно тогда он назвал неверную для конспирации. Но как Пёс мог быть в этом мире, когда он умер в том.

- Знакомец? – поинтересовался Евсенко, кидая в рот несколько сухариков и запивая их пивом из холодильника.

- Возможно, – расплывчато ответила Люда, не желая более говорить.

Позже выяснилось, что с Мирой они живут в этой квартире уже два года. Это тоже было сложно уложить в голове, так как Людмила помнила вчерашний день и тогда они с Мирой были …мягко говоря не вместе. Между ними не было ничего, кроме разве что поцелуя, инициированного Людой. А тут вот они уже вместе живут и бог знает что еще у них.

Затем, когда они после обеда пошли в «этот чертов музей», их на пороге встретил…Франтишек и Абаев, хотя здесь их звали Франко и Рустам. Они и создали этот музей, который сегодня должны были открыть для посетителей.

Когда Людмила попала внутрь музея, она вообще лишилась дара речи и хоть какой-то логики. Музей был посвящен защитникам границ города Припять. Герои защищали город Чернобыль от неизвестной заразы, вируса под названием «Соколиный гриб». Что это такое, выяснить не удалось, оказалось, это засекреченная информация. И разглашению она не подлежит.

- Так мы что в Чернобыле живем? – прошептала вопрос Людмила.

Мира очень удивленно на нее посмотрела и развела руками:

- Ты сегодня как не в себе. Это была твоя идея сюда переехать. Не помнишь что ли?

- Откуда же мы переехали?

- Из Киева.

Выходила совершенно удивительная и одновременно фантастическая картина. Они таки совершили переход через эту Щель, но портал оказался отзеркаленным вариантом Припяти в другом измерении. Тогда понятно почему Хосе говорил, что сюда должны попасть избранные. Здесь как в раю… Никто не знал о том, что в 1986 году здесь обосновалась Зона Отчуждения. Хотя Франко показал Людмиле фантастический роман своего приятеля Вениамина Сагадеева, который так и назывался «Отчуждение Припяти».

В романе точь-в-точь была описана жизнь, которую Людмила вела еще вчера. Быт, политика, война, заброшенные города, мутированные животные. Словно бы автор романа побывал там.

- Он должен прийти сюда сегодня, познакомишься.

Это был совершенно странное ощущение раздвоенности обычного мира. Зачем Людмиле сохранили все эти воспоминания о той страшной жизни? Ведь, кроме нее, никто не помнил того, что происходило словно вчера. Никто.

Прогуливаясь по музею, она смотрела на картины художников, но видела совсем другое. А что если они тогда умерли? Все. И сейчас пребывают в раю. Такую версию тоже нельзя было исключать. Хотя Хосе вроде говорил о том, что все попавшие в число избранных были отмечены даром. Она четко помнила, что в Щель их вошло больше семи человек. Среди них не было ее брата. Василия. В последний момент, он спас именно ее…

И как в напоминание о том страшном моменте, она остановилась напротив картины, которая изображала псовых аббератов, одним из которых и был ее брат.

Какой-то странный нереальный сон. Или фантастическая явь, где все переиначено. Кем? Зачем? С какой целью?

- Это моя любимая, – сказал из-за спины Франко. – У Вени в романе о псовых аббератах есть целых три главы. Когда я читал его роман, я представлял именно так.

- Это твоя картина?

- Моя, – подтвердил Франко. – Она очень точно передает мои ощущения, словно я был когда-то среди них.

Людмила повернулась на последних словах, чтобы посмотреть на серьезное лицо Франко. Так значит память стерли, но кое-что все же осталось.

- Среди кого?

- Защитников границ Припяти, конечно. Они до сих пор там ее защищают.