Щит и меч

- Дело не в этике. Ты должен был заметить, как безудержно болтала Каролина, когда стала нервничать, испугавшись бомбежки. Такой несдержанной из-за своей чрезмерной нервозности она может быть и при других обстоятельствах, и это не пройдет незамеченным. Значит, чем дальше ты будешь от нее держаться, тем лучше для нас обоих - разумнее и безопасней.

- Но ведь ее болтовня представляет интерес для тебя - я заметил это по твоему лицу.

- Она говорила только о том, что нам и так известно из других источников.

- Ну хорошо, возможно, я ошибся, ты прав. Но у меня хватило наблюдательности установить и еще кое-что. По-видимому, Шарлотта произвела на тебя впечатление?

Иоганн молча кивнул, не поворачивая головы.

- Ладно, не отводи своего трусливого взгляда. Я буду великодушней, чем ты. Пожалуйста, встречайтесь, сколько хотите! Шарлотта - хорошая девушка.

Иоганн сказал печально:

- Вот именно, настолько хорошая, что я боюсь, как бы ее суждения не принесли ей беды. Нельзя ли как-нибудь предупредить ее?

- Вот ты и предупреди, да не днем, а при луне, в Груневальдской таинственной лесной чаще.

- Я не вижу здесь повода для шуток, - тихо сказал Иоганн. - Но ты сам понимаешь, я не могу ее ни о чем предупреждать. И даже, возможно, больше не встречусь с ней.

- Ты это серьезно?

Иоганн снова кивнул.

- Ну, - сказал Генрих, - считай, что мы с тобой понесли одинаковые потери.

- Мне кажется, Шарлотта - очень хорошая девушка, - повторил Вайс.

- Ну да, ты хочешь этим сказать, что потерял больше, чем я. Впрочем, возможно. Каролина слишком уж красива, и вряд ли у нее есть за душой что-либо, кроме ее красоты. Пожалуй, ты прав. И ты несчастней меня. Прими же мои соболезнования!..

При отлучке из расположения каждый обязан был информировать Густава о том, где и с кем он провел время. Но письменного рапорта не требовалось. Информация носила видимость ленивой беседы равного с равным.

После первого же визита к Шварцкопфам Вайс с твердым достоинством решительно дал понять Густаву, что ни на какие сведения о них тот рассчитывать не может.

- Очевидно, Вилли Шварцкопф вызывает у вас большую симпатию? иронически заметил Густав.

- Не в этом дело, - серьезно сказал Вайс. - Когда Вилли проявил интерес к моему образу жизни, я ответил ему так же, как сейчас ответил вам.

- Вы так осмотрительны!

- Да, - сказал Вайс. - Так. Я очень дорожу дружбой с Генрихом Шварцкопфом. Я ему многим обязан.

- Ну что ж, - протянул Густав, - вы правы: это действительно слабость. Но такой недостаток настолько не распространен среди тех, кто у нас служит, что я готов с ним примириться.

- Благодарю вас, - сказал Вайс.

Визит Иоганна к Румпфам не вызвал интереса у Густава. Тем более что Шарлотту Вайс охарактеризовал как типичную воспитанницу "гитлерюгенда", фанатичку, для которой работа на заводе - только способ выразить свою страстную преданность фюреру.

Но о Каролине фон Вирт он говорил с таким пылким восторгом, что Густав вынужден был осведомиться, не влюбился ли Вайс в нее с первого взгляда, а потом как бы между прочим заметил:

- Ну что ж, желаю вам приятных свиданий. Когда вы собираетесь снова встретиться с ней?

- Я не решился попросить ее об этом, - потупил глаза Вайс.

- Почему?

- Вот тут я хотел бы с вами посоветоваться, - с искренним чистосердечием в голосе попросил Вайс. - Конечно, она красивая девушка, из хорошей семьи, но долго жила с отцом за границе, и я не заметил в ней высокого патриотизма.

- Не заметили? - удивился Густав. - В таком случае поздравляю! Значит, она настолько увлеклась вами, что забыла о политике.

- Вы так хорошо ее знаете?

Не ответив на этот вопрос, Густав посоветовал:

- Во всяком случае, учтите: красота для женщины может быть таким же оружием, как ум для мужчины. А то и другое в равной мере необходимо в арсенале секретных служб.

- Вы предлагаете мне привлечь ее? - спросил Вайс.

Густав снисходительно улыбнулся.

- Я предлагаю вам подумать над моими словами.

- Кажется, я вас понял, - пробормотал Вайс.

- Вот и отлично. Какой же вы сделали для себя вывод?

- В свое время вы скажете мне, должен я буду возобновить знакомство с Каролиной фон Вирт или нет.

- Вы умница, Петер, - сказал Густав.

Не все сотрудники особой группы офицеров связи при Вальтере Шелленберге постоянно находились в укрытых кустами сирени коттеджах. Некоторые из них жили у себя дома, а сюда приезжали, только чтобы получить задание. Это были люди, хорошо известные в берлинском обществе. Все они принадлежали к почтенным семействам и имели независимое материальное положение.

Один из них, Гуго Лемберг, сын известного берлинского адвоката, юрист по образованию и летчик по военной профессии, привлек внимание Вайса.

Этот спортивного вида молодой человек держался весьма независимо и высказывал суждения резкие и решительные. Однажды он спросил Вайса:

- Вы работали в абвере и занимались русскими делами. Скажите, как по-вашему, допускают они мысль о возможности какихлибо сепаратных переговоров с Германией?

- Нет, - сказал Вайс.

- А о том, что Россия может быть побеждена нами?

- Нет, - повторил Вайс.

- Ну, а те, которые работают с нами?