Щит магии

Следующий звук был совсем тихим, словно кто-то вытер нос. Я вздохнула и положила свою книгу в стопку к книгам Есилии. Теперь я могла только прятаться. Прижимая книги к груди, я на цыпочках прокралась по лестнице и двинулась в сторону альковы. Тяжелые портьеры были приоткрыты: достаточно для того, чтобы впускать солнечный свет, но в тоже время они служили отличным укрытием.

Я заглянула за плотную золотую ткань и увидела Кьяру. Она рыдала, спрятав лицо в ладони.

Глубоко вздохнув, я отодвинула соседнюю портьеру и села напротив девушки, скрестив ноги. Я прислонилась спиной к стене и положила книги рядом с собой, выжидая, пока она вытрет слезы с лица.

– Элейн, я… что тебе нужно? – шмыгнув носом, она промокнула глаза носовым платком. – Честное слово, это сущий пустяк. Со мной все в порядке. Просто глупые сплетни, – она снова всхлипнула и бросила на меня осторожный взгляд, убеждаясь, верю ли я ее словам.

Я почесала волосы под желтым платком и пожала плечами, притворяясь, что я постоянно разговариваю с девушками своего возраста. Окно выходило на садовый лабиринт. Живая изгородь обрамляла запутанные дорожки с уединенными альковами, а в середине, словно приз, искрился фонтан.

Кьяра унаследовала пронзительный взгляд своего отца. Девушка пристально разглядывала меня, как будто решала, можно ли мне доверять. Я ждала, задержав дыхание, и наконец она заговорила.

– Просто иногда мне кажется, что я в ловушке, – прошептала она, пока я смотрела в окно. Как принцесса, я понимала, как ценно доверие. За всю свою жизнь я доверяла всего нескольких людям. – Конечно, не в прямом смысле. Я люблю свой дом и свою семью, – она прислонилась к книжной полке, и мягкий вечерний свет отразился от тяжелых портьер, окутывая нас тишиной и золотом. – Я постоянно нахожусь на распутье между тем, кем я должна быть, кем я хочу быть и кем меня хотят видеть окружающие. Я хочу, – она взглянула на меня, но я лишь кивнула. – Я хочу быть собой, но люди постоянно взваливают на меня свои ожидания, как будто я недостаточно стараюсь. Я хочу иметь возможность совершать ошибки и расти без людей, которые осуждают меня и смеются надо мной.

Как много раз я чувствовала то же самое? У Рена всегда выходило меня подбодрить, поэтому я решила сказать то же самое, что сказал бы он.

– Если вы назовете мне имена этих негодяев, я разберусь с ними, принцесса, – мои губы дрогнули. Поймет ли она, что это шутка?

Кьяра издала звук, одновременно похожий и на всхлипывание, и на смех.

– Не думаю, что мой отец это одобрит, – она снова вытерла нос. – Дело не только в этом. Я терпеть не могу эти четко продуманные разговоры, эти «случайные» встречи. Я чувствую, что не могу быть собой перед другими людьми, потому что это только их отпугнет.

Девушка сделала глубокий вдох и как будто осмелела.

– В присутствии определенных людей, мне приходится скрывать свою суть. Словно титул – это все, что у меня есть, и если я добавлю к нему свою личность, то стану не такой… желанной, – ее плечи поникли, и она убрала выбившийся локон за ухо. Ее волнистые волосы были растрепаны, словно она бежала до библиотеки.

Несколько секунд я молчала, собираясь с мыслями. Мне бы хотелось, чтобы Рен снова был рядом. Он всегда давал самые лучшие советы.

– Принцесса…

– Сейчас мне не хочется быть принцессой. Пожалуйста, зови меня Кьярой, – девушка неуверенно улыбнулась. Она выглядела почти по-детски, свернувшись на подоконнике с растрепанными волосами. Ее руки были гладкими, а глаза словно светились изнутри. Я не знала, сколько ей лет, но мне казалось, что я никогда не выглядела так же, как она. По крайней мере, не после того, как умерла моя мать.

Мне в голову пришел ужасно неуместный вопрос, но в нашем золотом коконе я совсем позабыла о приличиях.

– Сколько тебе лет? Пятнадцать?

– Вообще-то шестнадцать. А сколько… Сколько тебе лет?

Я остро скучала по теплой улыбке Элейн и нашим тайным разговорам.

– Семнадцать.

Она улыбнулась, и этот момент показался мне до странности нормальным, как будто между нами появился секрет, объединивший нас. Как друзей.

– Мой брат говорил, что всегда найдутся люди, которые захотят тебя унизить. Когда они смеялись надо мной или заставляли меня почувствовать себя никчемной, он всегда подталкивал меня в плечо и говорил: «Выше нос. Они потеряют всю власть над тобой, только когда ты сама перестанешь давать ее им».

Я закрыла глаза, погружаясь в воспоминания о том, как Рен защищал и поддерживал меня. Помогал мне стать лучше. Что-то затрепетало в том месте, где раньше были мои нити. Кьяра заговорила, вырывая меня из собственных мыслей:

– Твой брат – очень умный человек.

Я попыталась улыбнуться, но тщетно.

– Он действительно был умным. – Ее брови нахмурились, а затем она широко раскрыла глаза, в которых блеснуло сожаление. Я снова повернулась к окну, вытирая одинокую слезу в уголке глаза. – Пожалуйста, не рассказывай о нем никому. Хотя, я думаю, ты бы ему понравилась. – Я собрала свои книги и поднялась на ноги. – У тебя есть служанка или стражник, которых мне стоит найти?