Щит веры – воину-защитнику в помощь

Эта история является живым воплощением некоторых мыслей преподобного Марка Подвижника. Он писал, что зло (грех), с услаждением обращаемое в мыслях, огрубляет сердце (делает его каменным). Воздержание же с надеждой, «истребляя зло, умягчают сердце (стирают в порошок)». Необходимо отметить, что преподобный Марк отмечает два вида истирания сердца. Правильное и полезное истирание каменности сердца выражается в умилении (то есть сердце, умягчившись, становится способным к глубоким переживаниям). Второй вид истирания, беспорядочный и вредный, приводит «только к поражению»[81].

«Три Д: депрессия, деперсонализация, дереализация», «снятие человека» и отказ совести[82]

От этих описаний можно перейти к персонажу книги, написанной в годы тотальных репрессий, что называется «с натуры». Предваряя историю, описывающую последствия «снятия» человека, обратимся к комментариям Бруно Беттельхейма.

Бруно Беттельхейм, психиатр, побывавший в концентрационном лагере, в своей книге «Просвещённое сердце» писал, что «конечная цель тоталитарной системы — деперсонализация». Ведя речь о нацистской Германии, он ставил вопрос о том, что делать, «если тоталитарное государство навязывает свою власть в такой степени, что не остаётся места для удовлетворения хотя бы первоочередных потребностей личности»?

С его точки зрения достижение полного господства тоталитарного государства над личностью приводит к уничтожению личности (здесь не разбираем богословское понимание личности; Беттельхейм пишет как психиатр о человеке, о его способности, например, принимать самостоятельные решения). В качестве примера он приводит уже упомянутого выше Гесса — коменданта концентрационного лагеря Освенцим (в немецких лагерях в больших количествах уничтожались ни в чём не повинные люди).

Гесс, с точки зрения Беттельхейма, перестал существовать как самостоятельная личность и превратился в исполнителя приказов. Приняв командование над Освенцимом, он превратился в «живой труп». Он до такой степени пошёл по пути отказа от чувств и характера, что «уже мало отличался от машины, начинающей работать только после щелчка командного переключателя». Многие высшие руководители нацистского государства до такой степени начинали жить жизнью лидера государства, что «не знали, как жить, а только как умереть». Полное подчинение граждан лидеру тоталитарного государства приводило к тому, что страна начинала состоять «из накормленных, обутых, одетых, хорошо функционирующих трупов, знающих только как умирать, а не как жить».

Стратегия тоталитарного государства по отношению к своим гражданам преследовала задачу «стирания» индивидуальности. «Стирание» индивидуальности затрагивало и солдат войск СС, обеспечивавших охрану лагерей. В результате определённых воздействий, направленных на солдат, им внушалась идея не относиться к заключённым как к людям. Если они принимали такое отношение к личности, то «уже не могли видеть в заключённых людей и начинали обращаться с ними как с номерами».

Слова психиатра об отсутствии рефлексии в отношении заключённых можно сравнить с мыслями из письма одной женщины, взорвавшей четырёх человек и не заявлявшей о какой-то рефлексии по поводу происшедшего. Письмо приводилось в произведении Михаила Зощенко «Возвращённая молодость». В этом произведении, разбираемом в беседах «Искра жизни», Зощенко пытается проанализировать причины угасания радости и желания жить. Зощенко, как представитель атеистического государства, конечно, отрицает духовные причины и проблему сводит к неправильной деятельности мозга, неврастении. Произведение было написано в 1933 году. Что это были за годы, человеку, хотя бы отчасти знающему историю, объяснять не нужно. Впереди 1937 год — «Большой террор».

Женщина, письмо которой приводит Зощенко, была свидетельницей боевых действий Гражданской войны, начавшейся после революции 1917 года. Женщина собственноручно метнула гранату в четырёх белогвардейцев, и их разорвало в клочки. Белогвардейцы расстреляли невинного человека, и она, возмущённая их поступком, решилась на такое дело.

Здесь не обсуждается поведение воина, оказавшегося в условиях боевых действий и вынужденного защищать мирных граждан. Акцент делается на той мысли, что если мотивом деятельности становится ненависть, то человек вследствие своей деятельности начинает разрушаться[83]

(см. о комплексе осуждённого в главе «Нарушение законов мироздания и страдание»).

В письме женщина так описывала своё внутреннее состояние: «Работаю и по сегодняшний день. Работа очень интересная, живая, увлекательная. Дело приходится иметь со станками, моторами, валами, пасами. Но я работаю машинально… мной овладевает какая-то одеревенелость, тупость. Кажется, что всё надоело, и все люди, окружающие меня, кажутся какими-то механическими истуканами, заводными куклами».