Щуки в море (СИ)

— Понятно, — Ната уже прикидывала, как будет объясняться с Леренной — никто из восьмерых русских Лесных Сестёр и их учениц, к сожалению, нужного дара не имел, а вот на Тарлаоне такая фея найтись могла. — Но только… Как выражался Цицерон, benefacta male locata malefacta arbitror[6]. Вы уверены, что он — достоин? («Алина уже заглянула в память Мхитара, но нужно подтверждение от близкого человека, который хорошо его знает»).

— Вы, я так понимаю, в курсе всей этой истории? — Матевосян грустно усмехнулся. — Дурить — точно уже не будет, а насчёт неправды на суде… Это я его подбил, — признался он. — Да что рассказывать, вы небось и так про меня всё знаете! Давайте пока поедим спокойно, — им как раз принесли заказанное. — Кющать с красивый дэвущк надо нэ спэша! — Хачатур Паруйрович прекрасно говорил по-русски, но, чтобы немного разрядить обстановку, изобразил классического кавказца из анекдотов.

* * *

В пахнущем свежим деревом крестьянском доме «кющать» уже заканчивали, и Навепа собирала со стола глиняные миски. Есть всей семьёй из одной миски на Тарлаоне было не принято даже среди крестьян — это позволяли себе только люди совсем нищие да ещё, пожалуй, совсем никакие хозяева, ленившиеся вымыть несколько мисок.

— Добрый вечер, о-фенет! — появившаяся Юля поставила на стол корзинку с печеньем собственной выпечки. Печенье было самое примитивное, «суворовское», то есть просто песочное с повидлом — Нисталь очень просил их с Леренной не приучать ниметарцев ни к каким пряностям, которые не смогли бы расти в Ниметаре и сопредельных княжествах, и потому ни ванили, ни чёрного перца, ни корицы, ни кардамона фея добавить в тесто не могла, как не могла и угостить крестьянскую семью чаем или кофе.

— Добрый вечер, ханисетль! — Паланир привстал, на правах хозяина приветствуя гостью за всех. — Опять это баловство? — печенью он, впрочем, отдал должное с большим удовольствием.

— Я что зашла-то? — лакомство было съедено уже через несколько минут. — Хотела спросить — что вы дальше делать собираетесь? Хансат посеяли, теперь только скотину с птицей смотреть до весны.

— Кузницу ставить будем! Сначала, правда, угля купить надо и кирпичей наделать, — кирпич на Тарлаоне знали, но дерева для обжига в Ниметаре было не так много, чтобы массово строить из кирпича, и лишь появившийся недавно фетеринский уголь начал выправлять положение. — Не купишь сама, чтобы нам привезли? Всё быстрее будет.

— Пали!.. — охнула Навепа, для которой даже сама мысль гонять с поручением Лесную Сестру, будто купеческого приказчика, была потрясением основ.

— Ну что «Пали»? Одно дело делаем! — проворчал Паланир.

— Именно! — улыбнулась Юля. — Куплю завтра, а вы пока печь ставьте и кирпичи начинайте лепить.

* * *

— Вы только не думайте, что все диаспоры — это сплошные мафиози и бандиты! — размахивал руками Матевосян. — Такие же люди. Тем более армяне, мы народ мастеров вообще-то! Ну да, «купцов», как вы выразились, тоже много, но мы ж не азеры какие-нибудь, которые только на базаре и могут стоять, — Хачатур Паруйрович не был бы армянином, если бы не прошёлся по давним недругам. — С камнем как работаем — это же песня! А учёные? А музыканты? Вот только машины делать не надо было нас заставлять, не наше это.

— А кто заставлял-то? — поинтересовалась Ната. — И почему — «не ваше»? И этому быстро научились бы.

— Да совок, кто ж ещё? Научились бы, конечно, но «обкомычи» эти разве учили? Спустили разнарядку на ровном месте да и всё. Заводы отгрохали, а культуры производства-то нет! И дефицит этот советский, вы то время застали?.. С семьдесят седьмого, говорите? Значит, застали. Ничего не купишь по-нормальному, даже цемент и тот краденый в основном. Армяне всегда на века строили, а при «обкомычах» до девятиэтажек чуть ли не из чистого песка докатились! Ну и посыпались эти девятиэтажки нам на головы в восемьдесят восьмом[7]… — Матевосян скорбно скрипнул зубами, и девушка поняла, что он потерял тогда кого-то из родных.

— Но всё-таки, а как же то дело Евменьева? — спросила она, выдержав некоторую паузу. — Диаспора-то ваша, получается, пятой колонной оказалась — в наше общество дополнительную неправду

принесла!

— Да какая там «пятая колонна»? Злой просто был. Не видели вы мою сестру тогда… и слава Богу, что не видели. На чиновников ваших лучше посмотрите — вот где пятая колонна! Всегда ведь русского задвинут в пользу кавказца, ну мы и пользуемся, а кто бы удержался? — Хачатур Паруйрович был отнюдь не святым и страстно искал аргументы в своё оправдание. — А знаете, почему они типа за нас? Да не «за нас» они, просто там, где русскому надо штуку баксов занести, с армянина — две стрясут! А эти «кривозащитники», которым лишь бы против русских? Они что, тоже «за нас»?! Помню, один наш брат, который, между нами, не шибко «брат», девушку вашу… ну, это самое, так журналистка из этих договорилась до того, что «не надо слишком строго, у армян же традиция такая». Лизнуть хотела, дура, а на самом деле гадость про нас сказала, это же оскорбление всему народу!