Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

В это время Наташа кончала Н-ский институт, я — Н-ское привилегированное учебное заведение. Снача­ла мы виделись довольно часто: на балах, в спектак­лях-концертах. Детская дружба перешла мало-пома­лу в любовь. Мы полюбили друг друга со всей красотой и силой первой молодости.

Несколько времени тому назад Наталья Петровна, окончив институт, поселилась в доме опекуна-дяди. Я стал бывать там, но с каждым разом замечал, что опекун-дядя относится ко мне явно враждебно. Причина такой холодности для меня была совсем непонятна. Ведь ему отлично были известны те друже­ские отношения, которые связывали наш дом с домом его погибшего брата. Дальше — больше, мне чрезвы­чайно тонко, но вместе с тем и чрезвычайно категори­чески дали понять, что мои дальнейшие посещения нежелательны. Для меня это было неожиданным уда­ром. За Наташей был учрежден удивительно бди­тельный надзор, так что нам очень часто не удавалось обменяться и двумя словами. Около нас неизменно кто-нибудь торчал. За последнее время я стал замечать, что Наташа выглядит совсем больной. Вялая, апатич­ная, она произвела на меня несколько раз впечатле­ние человека, пораженного серьезным недугом... На мои вопросы, что с ней, она отвечала, что сама не знает, что с ней делается.

3/4 Так, слабость... головокружение...

3/4 Но отчего же, отчего же? — допытывался я, с мучительной тоской и тревогой вглядываясь в доро­гие мне черты лица.

3/4 Право, не знаю, милый... — тихо, чтобы никто не слыхал, отвечала она.

А вот недели две тому назад, когда я приехал, ме­ня прямо уже не приняли.

3/4 По случаю болезни барышни никого не прини­мают, — проговорил лакей, захлопывая перед моим носом массивную дубовую дверь.

И в течение десяти дней я получал все тот же от­вет... А вот сегодня я решил приехать к вам.

3/4 С какой целью, мой бедный юный друг? — тихо спросил Путилин, заметив крупные слезы, катив­шиеся из глаз молодого человека.

3/4 Потому что... потому что вчера мне пришла в голову мысль, может быть, и сумасшедшая, что мою невесту — пока еще только перед Богом...

И, близко наклонившись к великому сыщику, Беловодов что-то тихо прошептал.

Путилин отшатнулся от него, слегка побледнев.

3/4 Почему вы это думаете? На чем основываете вы ваши подозрения?..

3/4 Сам не знаю... сам не знаю... — с отчаянием вы­рвалось у молодого человека. — Какой-то таинствен­ный голос мне шепчет.

3/4 Этого мало, голубчик.

3/4 Я сам чувствую это, но, однако, этот таинст­венный голос во мне так силен, что я сегодня утром почти было решил обратиться к властям с формаль­ным заявлением моих твердых подозрений.

3/4 И сделали бы непростительно и непоправимо опрометчивый шаг, который мог бы исковеркать всю вашу карьеру. Вы по образованию сами юрист. Раз­ве вы не знаете, чем пахнет выдвижение такого обвине­ния лицу, пользующемуся видным общественным по­ложением?

Путилин потер лоб ладонью и нервно прошелся по кабинету.

3/4 Я очень рад за вас, голубчик, что вы обратились прежде ко мне. Откровенно говоря, все это дело меня очень заинтересовало, и я постараюсь сделать все, от меня зависящее. Скажите, сколько лет mademoiselle Приселовой?

3/4 Двадцать.

3/4 Точнее, точнее! Двадцать лет и сколько меся­цев? Вернее: через сколько времени она вступает в совершеннолетие?

3/4 До совершеннолетия ей осталось около полуто­ра месяцев.

3/4 Так... так. Скажите, из кого состоит семья дя­ди-опекуна?

3/4 Он, еще далеко не старый, любящий широко пожить и пожуировать, и его сестра, старая дева, ханжа, принимающая монашек со всех монастырей России.

3/4 Последний вопрос: вы не знаете, кто лечит больную? Какой врач?

3/4 Совершенно случайно я узнал его фамилию. Это доктор Z.

При этом имени Путилин вздрогнул и подался вперед.

3/4 Кто? — спросил он в сильнейшем изумлении.

3/4 Доктор Z. довольно известный.

Путилин овладел собою и совершенно спокойно сказал молодому человеку:

3/4 Отлично. Я берусь расследовать неофициально ваше дело. Ждите от меня уведомлений и пока не предпринимайте ровно ничего. Понимаете? Ровно ничего.

Я В РОЛИ ПОСОБНИКА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Я только что приехал после посещения больных и успел переодеться, как ко мне вошел мой знамени­тый друг.

3/4 Держу пари, что-нибудь новое, загадочно-не­обыкновенное? — шумно приветствовал я его. Лицо Путилина было угрюмо-сосредоточенное.

3/4 Ты не ошибся. Важно — новое. И новизна за­ключается в том, что сегодня я приехал к тебе не как ближний друг-приятель, а скорее, как следователь-допросчик.

Я громко расхохотался, почуяв в этом один из тех бесчисленных шутливых трюков, на какие был таким большим мастером Путилин.

3/4 Ого! В качестве кого же ты желаешь меня до­прашивать: в качестве обвиняемого или в качестве свидетеля?..

3/4 Скорее, в качестве первого... — невозмутимо ответил Путилин. — Ты не смейся и не воображай, что я шучу. Я говорю вполне серьезно.

Было в интонации моего друга нечто такое, что я сразу понял, что он действительно не шутит, а го­ворит правду.

Глубоко заинтересованный, я выжидательно уставился на него.