Шёл разведчик по войне

 Руки не гнутся и точно колючие мурашки под кожей бегают, видимо, отлежал, надавил головой. Лоб саднит. Во рту горит и губы сохнут. И ощущение, будто между губами и деснами что–то противное и толстое набилось. Провёл языком по деснам и выплюнул собранную гадость. Всё равно во рту жжет. И хочется пить. Так пить хочется, что жажда сильнее боли кажется. Сполз с настила, ощупью добрался до ближайшей стены. Стена холодная, влажная. Прижался к ней ртом, языком и губами собрал отпотевшую влагу где мог достать. Жажды не утолил, но жжение во рту притихло. Уже легче. Лег на правый бок, а спиной легонько прислонился к стене. Прохлада немного утишила боль. Полежал так, стал понемножку успокаиваться, но тут резко засосало в желудке. Голод. Чувство голода всё усиливалось, казалось желудок сейчас себя рассосет и все внутренности переварит. Желудок съеживался, поджимался кверху и больно давил на диафрагму. Не было ни сил ни надежды. Заплакал, обратил голову к небу и не обращаясь конкретно, взмолился.

 - Спаси меня. Дай мне силы вытерпеть, не сдаться. И помоги мне выбраться отсюда живым!

 Помолился и неловкости не почувствовал, хотя считал себя безбожником и в антирелигиозный кабинет ходил, который был устроен в их школе.

 

 В кабинете на левой от входа стене, над всеми стендами, на кумачовом полотнище большими белыми буквами: «ПИОНЕР — ОРУДИЕ РАЗЛОЖЕНИЯ СТАРОГО БЫТА». Пониже на бумаге: «НЕ ЦЕЛУЙ КРЕСТ — ТАМ ЗАРАЗА». Буквы в словах «крест» и «зараза» выделены, обведены красными чернилами. Под ними «Уголок безбожника», где на тетрадных листах приклеенных к большому листу плотной тёмно–зелёной бумаги от руки печатными буквами написанные стихи- плакаты:

 

 «Берегись! Школьника поп обучает крестом - Уважать заставляет угодников!»

 

 «От поминок и панихид

 У одних попов довольный вид».

 

 «Под пасху буржуй кончает грабежи,

 Вымоет руки и к попу бежит».

 

 «Рабочие, школьники, крестьяне,

 бросьте всякие обряды!

 Обрядам только попы рады.

 Родился человек или помер - Попу доход, а вам ничего - неприятностей кроме!»

 

 И под каждым стихом соответствующий ему рисунок. Под первым, например, злой поп бьёт школьника крестом по голове, да так, что от темени бедного школяра искры летят. А под последним, пузатый поп держит в одной руке здоровенную рыбину, а в другой целый свиной окорок и обжирается.

 Несколько смущал Мишу последний стих: если помер человек, понятно, это неприятность, но почему неприятность, если родится? Старшие, более опытные товарищи разъяснили: что родился человек, конечно радость, а неприятность в том, что попу за крестины платить придётся. Дали ему, чтоб лучше в безбожных делах разбирался книжку, «Антирелигиозную Азбуку». Название книжки букву «А» обозначало.

 На букву «Б» призыв:

 «Бросьте, братцы,

 Богов бояться!»

 И рисунок. Красная метла выметает Евангелие, кадило, икону, нательный крест.

 На букву «Д»:

 «Долой дедовскую деревню!»

 Красный тракторист на красном колёсном тракторе разрушил белую церковь и гонится за попом и кулаком.

 На «К»:

 «Колоколам конец - Куй кузнец!»

 Обнажённый до пояса мускулистый рабочий разбивает молотом церковный колокол, отлетающие осколки сами собой на лету обращаются в детали машин.

 И самое решительное на букву «Н»:

 «Небесной награды - Не надо!»

 Пионер в будёновке держит в правой руке красный флаг с белой надписью «5 в 4», а левой - отвергает толстощёкого попа жирным пальцем указующего на небо.

 Мама, как только увидела у Миши эту азбуку, перепугалась и взмолила.

 - Только папе не показывай, только, чтоб папа не видел, а то беда будет.

 Опасалась мама, сгоряча порвёт отец книжку, а в школе спросят: где она. Что тогда отцу будет? Времена–то сейчас ой какие тревожные и ненадёжные. В Козьем Броде двух ребят посадили. Мальчишек ещё, одному пятнадцать, другому четырнадцать лет, за две частушки. Пропел один на вечорке:

 

 Мы в колхоз пошли тихонько,

 А из колхоза все бегом.

 Я в колхоз пошёл обувши,

 А из колхоза босиком.

 

 А другой его поддержал:

 

 Шла кобыла из колхоза,

 Слёзы капали на нос.

 Отрубите хвост и гриву,

 Не пойду больше в колхоз.

 

 Вроде ничего особенного в этих частушках нет. Это в городе жизнь хоть понемногу становится легче, а в колхозах, все знают, не сахарная и слаще не делается. А им за это статью 58–10 дали.

 Но всего от Вейно утаить она не смогла, узнал отец, что Миша в безбожный кабинет ходит, взялся с ним серьёзно поговорить. Но Миша замкнулся, он знал — отец его переспорит и переубедит, а он такого исхода не желал. И на все аргументы и доводы отца сначала пробубнил не поднимая головы.

 - Бога нет. Его выдумали.

 А потом и вовсе замолчал.

 Взятая в антирелигиозном кабинете азбука пропала. Хотел в школе, на перемене ещё раз перечитать да картинки просмотреть. С вечера, точно это помнит, положил в ранец, а утром в школе не нашёл. Наверно потерял, когда перед школой с горки катался, тогда у него ранец расстегнулся и книжки и тетрадки вывалились. В то время подумал, что не заметил её в снегу, когда выпавшее собирал. А сейчас у него в тайных делах опыта больше и вполне можно допустить, что мама, пока он спал, забрала из ранца ту азбуку и сожгла или выбросила её.