Шелест Да не судимы будете

10 мая, утром, из резиденции, где разместился Хрущев, мы на открытой машине выехали в колхоз «Червонный хлебороб». Накануне меня предупредил Подгорный, чтобы людей нигде не выводили, встреч и приветствий никаких, так якобы пожелал сам Хрущев, ссылаясь на то, что это деловая поездка. Я так и поступил. Й мы: Хрущев, Подгорный, Коротченко, Кальчен­ко и я — следовали на машине по непривычно пустынным улицам Киева. Но я все же на свой страх и риск сказал секретарю Обуховского райкома партии П. Олейнику, чтобы хотя бы немного приветствовавших было в районном центре, через который мы должны проследовать. Я чувствовал, что может быть неприятность из-за этого. Но «неприятность» слу­чилась раньше. Отъехали мы от Киева на 10—12 километров. В районе дачного поселка Козин в лесу на пригорках собралось довольно много людей. Увидели Хрущева, начали приветство­вать его и просить, чтобы он остановился. Он скомандовал остановить машину, накоротке поздоровался с людьми, переб­росился несколькими словами. Распрощавшись, последовал дальше, люди его тепло проводили. Но тут на меня обрушился Подгорный за «неспослушание», что появились люди, я ему отвечаю, что никто команды не давал и что это чисто стихий­ное явление. В наш разговор вмешался Н. С. Хрущев. Он сказал: «А что вы на него напали? Ведь нельзя же разгонять собравшихся по своей доброй воле людей, а людей ведь не обманешь, они видят, что на перекрестке стоят милищюнеры, которых раньше тут никогда не бьшо. Вот они и подумали, что это неспроста — видно, будет ехать какая-то большая «шишка», и не ошиблись — ведь с нами едет сам Демьян Сергеевич Коротченко, председатель Президиума Верховного Совета Украины. Чем не «шищка», правда, Демьян?» Все расхохота­лись, и «гроза прошла».

Но при въезде в Обухов я почувствовал, что Олейник перестарался, все улшды и проезды были запружены народом, возгласы 1фиветствий, бросают букеты цветов в машину. При- пшось остановиться. Хрущев обратился с приветствием к наро­ду, поблагодарил за теплый прием и попросил пропустить ма­шину, «ведь мы едем по делу», сказал он в шутку, но это магически подействовало, народ дал дорогу, и мы поехали дальше. Только полковник Литовченко немного «шипел» на меня, что это он не предвидел. Я сидел молча и думал, что это мне даром не пройдет. Хрущев бьш в хорошем настроении, сидел молча, только ухмылялся, слушая «шипение» Литовчен­ко.

Но вот при спуске с горы в с. Григрровку, прямо на проез­жей дороге, был поставлен стол, накрьггый вышитой украин­ской скатертью, на столе, на рушнике, лежит большой украин­ский хлеб, на нем солонка с солью и огромный букет цветов тут же на столе. По обе стороны на пригорке стоит много людей, празднично одетых, так как было воскресенье. Машина подош­ла к столу и, естественно, остановилась. Народ, увидев Н. С. Хрущева, начал его приветствовать. Никита Сергеевич приподнялся в машине, поздоровался с людьми. Для меня такой прием и встреча были неожиданностью, тем более в этом месте. Литовченко снова начал «шуметь». Я ему сказал, что для меня самого это все является неожиданностью. К столу подошла молодая, хорошо одетая, красивая и статная женщина. Она сказала: «Дорогой Никита Сергеевич! Это мы, простые люди, труженики полей и сахарного завода, преподносим тебе хлеб и соль, цветы от всего мира!» При этих словах у Н. С. на глазах навернулись слезы, он подошел к столу, принял хлеб и соль, отломил корку хлеба, мокнул ее в соль и съел. Это у народа вызвало особый восторг и еще большую симпатию к Хрущеву. Никита Сергеевич поблагодарил за теплый прием, и мы сквозь толпу людей тихо пробрались и поехали дальше. Для охраны такой эпизод в дороге был неожиданным, и Литовченко продол­жал все «бурчать» по этому поводу, косо поглядывая на меня и республиканское «начальство». Я, грешным делом, пригото­вился к самому неприятному разговору по поводу «нарушения протокольных мероприятий». Но после некоторого времени, очевидно, размышляя над эпизодом «стихийной» встречи с людьми, Хрущев сказал: «А здорово придумали, молодцы, поставили на дороге хлеб и соль, знают ведь, что на хлеб не поедет, он же не дурак! Хорошая была встреча, спасибо за теплоту людям». Все «руководители» одобрительно заговорили о непредвиденной встрече, и Литовченко тоже перестал «бур­чать».

Во второй половине дня мы и все сопровождающие его в поездке, и почти все члены Президиума ЦК КПУ собрались на даче в Межгорье. Н. С. Хрущев организовал стендовую стрельбу по летающим тарелочкам с призами, он сам был отличным стрелком.

12 мая в Октябрьском дворце Н. С. Хрущев вручил т. Клеву орден Ленина, затем на стадионе был митинг и концерт — все прошло хорошо, организованно.

19—20 мая состоялся Пленум ЦК КПУ — доклад Н. В. Под­горного о мероприятиях по замечаниям, предложениям и выска- зьшаниям Н. С. Хрущева по сельскому хозяйству. Речь шла

о резком увеличении мясных продуктов, о строительстве откор­мочных пунктов крупного рогатого скота и свиней. О заготовке и переработке кормов.