Шелк и пар

— Мы играли в пиратов со Стефаном, моим братом. — Вспомнив детские игры и подумав об их нелепости, Мина не смогла удержаться от улыбки. Разве можно заподозрить в подобном безупречную графиню Казавиан?

— Что вам в ней нравилось?

— Она была храброй. Бесстрашной. Готова была бросить вызов самой королеве Елизавете. И, конечно же, у нее были рыжие волосы, как и у меня. Стефан же всегда выбирал Черную Бороду — он предпочитал злодеев. Все лето мы носились с настоящими мечами по холмам вокруг Итон-грейндж. Отец дозволял это, ибо так мы оба лучше осваивали фехтование. — Мина на мгновение приоткрыла для него дверь в свой внутренний мир. — А во что играли вы?

Скрестив на груди руки, Бэрронс посерьезнел.

— У меня не было ни братьев, ни сестер, и единственным товарищем стал мой учитель фехтования. — Лео помолчал. — Мастер Болдок, бывший Сокол, не считал, что игры очень полезны для развития ребенка.

Перестав улыбаться, Мина вглядывалась в его лицо.

— А других детей вашего возраста рядом не было?

— Только одна девочка, дочь изобретателя, которому покровительствовал герцог Кейн. Я подкидывал ей в постель механических пауков. Онория меня ненавидела.

— По описанию вы очень похожи на моего кузена Питера.

— Осторожнее, — предостерег Лео. — Я знал Питера, мы вместе учились в Итоне. Это не комплимент.

— А разве я хотела вас похвалить? — ответила Мина, игриво поводя плечами.

Глаза Лео заинтересованно вспыхнули, и она замерла. «Что ты творишь?» Отвернувшись, Мина вновь сосредоточилась на панели управления. Рядом с ним так легко было все позабыть!

— Знаете, что в полетах нравится мне? — спросил Бэрронс.

— Что?

— Отсутствие границ. Нет ни Англии, ни Франции, ни России… Лишь удивительные места, подобных которым ты ни разу не видел. Я никогда не думал, сколь много упускаю, пока не отправился в Санкт-Петербург.

У Мины сперло дыхание.

— И что там?

— Холод. — Лео хохотнул. — Поначалу жуткий холод. Уже наступил март, а мы кутались в меха. Дирижабль едва выдерживал температуру, на лопастях пропеллеров беспрестанно образовывался лед. Невероятная поездка! Санкт-Петербург называют современной Венецией. По всему городу дворцы, роскошь которых вы едва сможете вообразить. Дворцы, соперничающие с Версалем. И златоглавые монастыри. Их православная церковь не порицает голубокровных. Возможно, просто не осмеливается. Вся власть там — у голубокровных. Самое опасное место, где я когда-либо бывал.

Мыслями Мина устремилась в описываемые им места. Древние монастыри… дворцы… город каналов… В груди вспыхнула неутоленная жажда.

— Вы когда-нибудь были заграницей? — спросил Бэрронс.

— Времени на мой гранд-тур не нашлось. Когда мне исполнилось семнадцать, умер отец, и пришлось об этом забыть. — На самом деле пришлось забыть о многих вещах.

Глаза Бэрронса озорно вспыхнули, и сердце Мины забилось быстрее.

— Мне следует отвезти вас в Париж. Отправимся туда на одном из дирижаблей Галлуэя, пройдемся по Версалю — тому, что от него осталось, — и я стану пить шампанское из вашей туфельки.

Кто бы мог подумать, что ему свойственна игривость!

— Вы забываете, что Франция кишит гуманистами. Да и с чего бы мне отправляться в Париж с вами?

Глаза Бэрронса засверкали. Шагнув ближе, он скользнул пальцами по ее бедру.

— Чтобы заняться любовью на усыпанной лепестками роз кровати, потягивая шампанское и бесконечно споря, пока я извлекаю вас из всех этих верхних и нижних юбок.

— Да вы романтик, — обвинила его Мина, сама в то не веря.

— Я могу трахнуть вас здесь и сейчас, — шепнул Бэрронс. Он шагнул ближе, и Мине пришлось задрать голову. От потрясения все мысли испарились. Лео смело провел рукой по ее затянутому в корсет бедру. Скользнул пальцами по полной груди. — Но думаю, Арамина, вам в жизни не хватает немного романтики. Немного приключений. Да и мне тоже, Господь свидетель.

Склонившись ниже, он поцеловал ее в лоб гладкими прохладными губами. Закрыв глаза, Мина стиснула руль, будто пытаясь выстоять перед искушением притягательности Бэрронса. Покрывая поцелуями ее щеку, он шепнул:

— Я хочу заняться с вами любовью на шелковых простынях. Растопить весь этот лед и понять, бьется ли под вашей атласной кожей сердце из чистого пламени. Уверен, что бьется.

Пальцем Лео водил по соску, дразня его. Со стоном Мина откинулась на панель управления. Рука скользнула ниже, уверенно прошлась по животу, скрытому шелком.

— Вам понравилось, что я вчера делал с вами.

Рука опустилась, обхватила ее между бедрами. Не обращая внимания на смявшиеся юбки, нежно заскользили пальцы.

— Я никогда не скрывал, что хочу быть вашим любовником. Мина, лишь скажите «да». Уверен, если я выпишу значительный чек, мастер Галлуэй подготовит «Львиное сердце» уже к вечеру. Я даже разрешу вам встать у руля, если захотите…

О, какое искушение! Мина ответила ему беспомощным взглядом.

— Я не могу, — шепнула она, чувствуя, как груз ответственности держит ее подобно якорю.

Решив, что ее отказ — лишь вызов, Лео обжег поцелуем кожу ниже ушка. Легчайшими ласками начал касаться щек, продолжая гладить между ног, сминая ткань, стремясь страстью уничтожить ее возражения.