Шелк и пар

— А помнишь, ты мне как-то говорил, что хорошо бы укоротить ей когти? — пробормотал он и пошел, видимо, за одеждой для герцогини, прикрыв за собой дверь.

Лео тут же поймал на себе яростный взгляд Мины, но остановил ее резким взмахом руки.

— Не здесь, — попросил он, направившись вверх по лестнице. — Если хочешь мне что-то сказать, скажешь наедине.

Меньше всего ему хотелось выставлять себя на посмешище перед шурином.

— Что же, нам есть о чем поговорить. — Она развернулась и, подхватив край простыни на манер пышной юбки, прошествовала в отведенные ей комнаты.

О, под коркой льда, несомненно, бушевало пламя. Лео вошел следом за ней, громко хлопнув за собой дверью.

— Мои искренние извинения. Мне казалось, тебе не терпится сбежать, ну, а мне, если хочу защитить родных, тоже есть, чем заняться. Господи, да чего ты ждала от меня? Думала, начну умолять, чтобы ты осталась?

Лео скользнул взглядом по постели, по беспорядочно разбросанным одеялам, и его прожгло изнутри нервной дрожью. Он ощутил чувство вины. Гнев. Боль. Эмоции, с которыми едва ли удастся совладать. Ведь прежде пришлось собрать все силы, чтобы отпустить ее.

— Ну да, мы с тобой потрахались, — сказал он, четко проговаривая последнее слово. — Только и всего. Я, похоже, пропустил тот момент, когда ты вдруг обо всем мне откровенно рассказала, перестала от меня бегать и доверила хотя бы…

— Вот здесь и случился тот момент, — крикнула она, тыча пальцем в стул. — Ты правда подумал, что я так легко бы тебе отдалась, если… если бы тебя не хотела?

Это остудило его пыл. Он бросил взгляд на стул, и тут же от нахлынувших воспоминаний все в душе перевернулось. Как, жарко дыша у его уха, она вскрикивает от наслаждения, как по спине скользят ее ноготки… Нехорошие мысли. Из-за них он отвлекся от цели, из-за них же едва не забыл о том, о чем рядом с герцогиней всегда должен помнить. Мина с детства училась притворству. Она владела им в совершенстве. Почему же теперь просто взять над ней верх стало ему недостаточно, почему все изменилось? Вышло за рамки обычного противостояния.

— То, что было между нами, ничего и не значило. Ты сама так сказала.

— Значит, я солгала. Для меня это важно! — вскричала она, и глазах ее сверкнул гнев, и ярость, и… и что-то еще, отчего мышцы на животе у Лео напряглись будто перед ударом.

— Что ты злишься на меня? Хочешь, чтобы я сказала правду? Да, я хотела, чтобы это случилось. Ждала этого много лет!

— А что тогда ты злишься на меня? — парировал Лео, раскинув руки в стороны. У него перехватило дыхание. Поверить в ее слова было невозможно… Потому как если она сейчас лгала… — Ты же сама говорила, что я тебе не нужен, что ты меня не держишь. Чего ты теперь бесишься? Разве не ты хотела, чтобы я от тебя отстал?

Мина обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от слов, эхом разлетевшихся по комнате.

— Я не знаю, чего хочу. Не знаю, что мне делать. И не понимаю, чего от меня хочешь ты.

Хватит ли у него духу ей ответить? И выразить словами то, в чем прежде Лео не мог признаться даже себе.

— Ты знаешь, чего я хочу.

Иметь рядом с собою ту, кому он не был бы безразличен. Ту, о ком сможет заботиться. Согретую ее теплом постель, куда так приятно забраться, когда ранним утром возвращаешься со двора. Мягкие, уютные объятия и любимый голос, что-то тихо бормочущий сквозь сон. Едва различимую в темноте улыбку, к которой тянешься для поцелуя.

Нежность, что Лео замечал во взгляде Блейда, когда тот смотрел на Онорию, или ласковые руки Лены, когда она гладила Уилла по щеке и думала, что их никто не видит. Вот чего он хотел. Хотел столь отчаянно, что в иные минуты едва не задыхался, но все же не смел облечь свои желания в слова.

Ее прекрасные глаза закрылись, а голова поникла.

— Тогда я, наверное, не знаю, как дать тебе то, чего ты хочешь.

Тяжелое молчание повисло между ними. В воздухе витало желание, и душевное томление, и все, что оставалось невысказанным. Они словно стали у некой черты. И оба в тот момент могли сделать шаг навстречу друг другу и пройти разделявший их путь до середины… или же потерять друг друга навечно. И Лео сильно рисковал, но теперь, получив надежду, которой раньше не имел, почувствовал себя увереннее.

Он и не ведал прежде, до каких глубин опустился. То было тоскливое место, а вокруг лишь тени, угрожавшие накинуться со всех сторон. Но сейчас среди них снова появился свет. Проблеск грядущего. Нужно было хватать его обеими руками.

И Лео вдруг решился. Шагнув к ней, он обхватил ее лицо ладонями и приподнял за подбородок. Мина взглянула на Бэрронса, и в глазах ее он заметил нечто прежде незнакомое.

— Почему? — спросила она упавшим голосом. — Почему я?

Большими пальцами он гладил нежный шелк ее щек.

— Мне никогда и не была нужна другая.

И снова повисло молчание. Мина пыталась осмыслить его слова, блуждая взглядом где-то далеко, и на мгновение Лео испугался, что потерял ее. В зрачках герцогини отражался свет, падавший от окна.