Шелопут и Королева. Моя жизнь с Галиной Щербаковой

…Я раскрываю красную, обычную конторскую папку. Сразу под ее шнурками – серый конвертик с фирменным лейблом «Комсомолец» и надписанный рукой лучшей редакционной Галиной подруги Нели Егоровой: «Тов. Режабек и Щербаковой (Катеньке)». Содержимого, самого послания, в нем уже нет, зато лежат две бывшие клеенчатые, а ныне, спустя без малого 50 лет, почти закаменевшие роддомовские бирки, снятые с младенца. На одной из них, сильно напрягая зрение, можно полупрочесть-полуугадать текст: «Режабек Г. Н. дочь 3/VI». Это служит доказательством того, что при выписке из медучреждения не было факта подмены ребенка, злоумышленного или по халатности. Наше дитя.

Много чего в этой папке. Но я достаю из нее только нашу семейную переписку, образовавшуюся за десять дней, которые… и т. д. Так что перед вами еще одна эпистолярная главка. Мои письма в родильный дом – как от полевой почты: аккуратно свернуты в тесно слежавшиеся треугольнички. При разворачивании, хорошо подсохшие, норовят треснуть, порваться. А тексты, что карандашные, что чернильные, как вчера написанные.

Здравствуй, родненькая наша! Как наши дела? Волнуемся.

Мы пообедали в «Золотом колосе». Сашенька кушал хорошо. Я тоже. Уже изучили расписание, когда будет приходить во двор машина. (Речь идет о строгом наказе выносить мусор в специально приходящий по графику мусоровоз. – А.Щ

.) Цветочки польем, когда придем от тебя. В общем, мы молодцы. Будь и ты хорошей девочкой. Бодренькой. Веселенькой. Тогда все будет хорошо. Что сказал врач? Какие предсказал сроки? Рассказала ли ты про себя все, что нужно?

Завтра придем до урочного часа. (Здесь утренние передачи – с 8 до 10 ч.) Приготовь к нашему приходу записочку. Сообщи, не пора ли мне активно вмешаться в это дело. Что тебе хочется? Вырази желание, пожалуйста.

Целуем тебя каждый по 1000 раз. Правда, Сашка-маленький жадный, он хочет – 1001. А я тоже жадюга порядочный. Так что берегись!

Будь умницей.

Твои Сашки

Никто меня еще не смотрел. Я думаю, что меня все-таки надо отпустить. Что я тут буду делать с женщинами, у которых схватки? И ты был прав, у меня все признаки исчезли. Я хочу домой!

Не уходите еще немного.

Наша самая хорошая!!!

Ты – молодец. Большое спасибо! Мы с сыном очень-очень рады. Правда, я немного больше. Саша объяснил это так: «Потому что ты родитель». Кроме того, он доволен, что не мальчишка: «Слава богу, хоть Кирюши не будет». (Сашка боялся, что ребятня будет дразнить мальчика «кирюшей» – от слова «кирять». – А.Щ

.) На Катюшу он уже согласен.

Как ты себя чувствуешь? Что тебе требуется? Чего хочется?

Ждем вас с дочкой домой. Так что долго там не отсиживайтесь. Мы с Сашей делаем все, что ты нам говорила. Сын ведет себя хорошо.

Тысячу раз молодец, наша замечательная, любимая, единственная матечка. Спасибо, спасибо, спасибо. Твои

Саня

Саша

Жду сестренку домой

Папе

Родной мой! Несмотря только на 10 часов, это было ужасно. Это было хуже гораздо, чем в первый раз. У меня никакого чувства облегчения, а ощущение боли во всем теле и внутри от многочисленных уколов, от швов, от того, что меня давили. Я потеряла очень много крови, два часа возле меня хороводились, потому что шло, как из ведра. Кровлю я до сих пор. Это – гемоглобин, тромбоциты, вместе взятые, дают хорошо о себе знать.

Наверное, меня надо будет как следует подкормить, иначе мне не встать. Поэтому будешь давать телеграмму в Дзержинск – попроси маму приехать, самому тебе с этим делом не справиться. Принеси, пожалуйста, к клюкве немного песку, так мне ее не съесть. И что-нибудь из фруктов. Мне ничего не хочется (вот еще беда!).

Поговори с педиатром, что там у нас родилось с точки зрения здоровья. Телеграммы, кроме твоих и моих, дай в Москву и Челябинск. Позвони Женьке.