Шепот

Уже заиграла спокойная музыка, телек показывал, но звука не было. Несколько друзей пошли одеваться, им далеко добираться. Мама, я и братишка вышли провожать. За спиной журчала музыка, я кивал друзьям и похлопывал их по плечам. Ребята ушли, в доме стало тихо. Я сидел в зале и слушал музыку. Маришка, высоко задирая голову, танцевала с Виктором, моим однокурсником, а ее подружка Жанна гордо смотрела на своего кавалера, словно это ее принц.

Я отдыхал. Только сейчас начал ощущать, как устал за эти полгода учебы. В моих руках был фужер, да и не только в моих. К фужерам частенько прикладывались наши дамы, морщились от лопающихся пузырьков, косились по сторонам и, улыбаясь, делали робкие глотки.

Я почувствовал легкий туман в голове, мне стало очень легко и спокойно. Смотрел на всех как будто со стороны, вроде бы с ними, и в то же время нет. Братишка, несмотря на свой юный возраст, начал порой по-взрослому смотреть и слушать. А сестренка, она словно переродилась из гусеницы в бабочку, все порхала по комнате. Она находится в таком возрасте, когда начинаешь задумываться над словами любовь, привязанность, чистая дружба и секс. Поэтому понимаю ее взгляды, когда она смотрит в сторону моих друзей.

Вечер удался на славу, нет грустных лиц. Мы сидели за столом и разговаривали о будущем, у всех были свои планы, пытались думать реалистичней, но все же, мы летали в облаках. За моей спиной кто-то танцевал, хихикал, порой пытался меня ущипнуть. Это Оля, подружка сестренки, они познакомились только два года назад и теперь не разлей вода.

У Маришки глаза были широко открыты, она боялись пропустить вокруг себя хоть что-нибудь. Но вот голова все чаще и чаще стала искать опору, а руки стали опускаться. Было видно, что она устала, сознание боролось, но тело диктовало свои правила. Я встал и подошел к сестренке.

— Пойдем отдыхать, — я старался говорить мягко, хотя у самого чувствовалось, что в голове шумит, и ноги почему-то стали ватными.

— Нет-нет, я себя отлично чувствую, — последнее слово она произнесла с запинкой. — Ну разве что чуть-чуть.

Танец кончился, вместо того чтобы присесть, она просто шлепнулась в кресло. Я всегда относился к своей сестре с любовью, и как брат оберегал ее во всем. Знал всех ее подружек, с кем она дружит, знал ее парня, хоть и не одобрял их отношения, но относился к ее чувствам с уважением.

Я отвел ее в спальню и попросил пока не выходить, а полежать немного, а сам пошел за крепким чаем. Однако, когда вернулся в комнату, увидел, что она сидит на полу и, уткнувшись носом себе в плечо, мирно спит. Она, видимо, хотела прилечь, но силы покинули ее. Я поставил чашечку с чаем на столик.

— Ну же, вставай, — и осторожно потряс ее за плечо, но ответа не последовало. — Ладно, тогда завтра запустим наши ракеты.

Я специально для нее оставил несколько штук.

Маришка была в вечернем платье, она его очень любила и при каждом удобном случае старалась надеть. Это было настоящее вечернее платье, как у взрослой женщины. Круглый вырез, что застегивался на шее, боковой разрез доходил до середины бедра. Спина вся открыта, контраст темного цвета ткани и белой кожи подчеркивал силуэт тела. Сестренка очень гордилась им, да и мне оно, признаться, нравилось.

Положить сестру оказалось не так-то просто. Движения были сильно скованны, я не хотел разбудить ее, делал все медленно и осторожно. Положив голову на подушку, начал укладывать ноги. Она уже не та маленькая девчонка, что была раньше. Сестренка лежала и мирно спала.

Платье смялось и сильно перекосилось. Вырез, что должен был быть сбоку, очутился спереди и кончался не у бедра, как у истинной леди, а чуть ли не на талии. Я нагнулся, чтобы укрыть ее. Маришка словно почувствовала это, потянулась, и разрез, который и без того как магнит притягивал к себе, раскрылся. Передо мной открылась белая ножка.

Я задумался о ее судьбе, о ее красоте и ее любви, и понял, что моя сестра уже выросла и стала взрослой девушкой. До этого момента я как-то не задумывался над этим, для меня она была только сестрой. Но сейчас передо мной лежала спящая принцесса. Какие мысли в ее головке крутятся? Когда укладывал, то платье сильно перекрутилось, его талия поднялась высоко вверх, и теперь разрез открывал обнаженное бедро. Странно, но на ней не было трусиков. Ох уж сестренка модница, уже сейчас начала использовать свои женские уловки. Чисто мужское любопытство подталкивало меня. Взяв за краешек разреза платья, вместо того чтобы прикрыть, пальцы оттянули ткань в сторону. Прошлогодний загар очерчивал треугольник, он тем самым подчеркивал наготу, а жиденькие рыжие волоски придавали телу невинность.