Шепот Хаоса

Гоблин-мечник получил прямо в горло стрелу и то ли не отреагировал на неё вовремя из-за моего ментального вмешательства, заставляющего воспринимать реальность неадекватно, то ли попросту своими большими ушами прохлопал, результата это не меняло — судорожно кашляющий кровью полутруп, у которого состояние «полу» сугубо временное, да еще и недолгое. Последний из зеленых могикан оценил свои шансы, а после судя по всему мысленно плюнул на догрызаемого шамана и попытался доблестно сбежать, но выпущенная вдогонку на пробу автоматная пуля неожиданно достигла успеха. И задней стороны коленного сустава прыткого коротышки, с воплем покатившегося по земле.

— Не так быстро, друг мой! — Хмыкнул я, неторопливо всаживая еще одну пулю на сей раз уже в левое плечо гоблина. Третья легла в правое несмотря на протестующие вопли и демонстративно отброшенный подальше лук. Ну так, в качестве компенсации за недавнюю попытку моего немотивированного убийства и дабы не пытался подобравшегося поближе псионика, который намеревался его разум наизнанку вывернуть, отравленным кинжалом тыкнуть. Ведь кинжал у него был, и даже не один, а два. Истекающему болью, страхом и злобой зеленушке хотелось засадить мне его в бочину до зубовного скрежета. Даже легкого прикосновения к разуму этого ублюдка, сейчас искренне обижающегося на меня в стиле: «а нас-то за шо⁈», хватало дабы его намерение просто нельзя было не заметить. — И не надейся, сразу не убью…Хотя и мучить не буду. Не специально, по крайней мере.

Мечник весьма активно задыхался, скребя ногтями землю в агонии. А размалеванный хозяин волшебной булавы так и вообще последнего разума лишился, ну в том смысле, что всякая мыслительная деятельность у него прекратилась, даже рефлекторная, та которая отвечает за процессы дыхания или там сердцебиения. Хм или это не мыслительная, а нервная? В любом случае, я её чувствую и способен опознать, и в этом теле её нет, а значит оно труп. И даже не ходячий, тех судя по залитой в башку базе знаний и умений, моя псионика тоже воспринимает, пусть гораздо хуже и совсем не так, как живых. Шаман же как возможный источник информации, увы, тоже не котировался, поскольку уже умирал от потери крови…А вот догрызающий его сенбернар-мутант чувствовал себя с каждым проглоченным килограммовым шматком гоблинского мяса все лучше и лучше. Боль отступала, тело наливалось силой, шерсть на выжженной проплешине отрастала буквально на глазах и даже стрела, торчащая в боку, потихонечку стала нарастающими тканями выталкиваться! Монстр, пусть и воспринимающий себя благодаря моей магии относительно обычной собакой, все равно оставался монстром, и дорвавшись до плоти разумного существа, по сути своей малоотличимого от человека, он не только выздоравливал, но и становился сильнее!

Воющий и брыкающийся гоблин проявил свое новое защитное умение — зловоние! Оказывается вблизи эти зеленые коротышки пахли подобно закоренелым обитателям теплотрасс, которые мылись если не в позапрошлом месяце, так в прошлом году. И тем вызывали у нормальных людей инстинктивное желание держаться за пределами «ауры», окружающей данных субъектов в радиусе пары метров. Однако я страдания своего носа мужественно превозмог, и пленник был безжалостно оттащен за последнюю здоровую конечность к дереву-людоеду, которое потихоньку просыпалось. Дабы я мог в спокойной обстановке свой резерв восстановить, и чтобы с утилизацией трупа потом долго не возиться. Конечно, я мог свое решение о его судьбе изменить по результатам ментального допроса, но…Но почему-то мне не думалось, будто зеленому коротышке повезет. То ли слишком хорошо себя знаю, а то ли сыграло свою роль ожерелье их человеческих пальцев, которое гоблин таскал на шее. Преимущественно тонких и с цветным маникюром. Женских. Свежих. Причем вряд ли они были срезаны у мутантов, ибо верхние хватательные конечности у большинства из них чуть ли не первым делом меняются в сторону большей цепкости и когтистости. И только развернувшись к его друзьям, у которых могло найтись нечто интересное и полезное, я внезапно понял, что ощущаю нечто странное. Вернее, не ощущаю. Не чувствует тех струек силы, которые во время прошлых побед делали меня сильнее. Вот даже ни капельки. Ни одной.