Шепот в темноте

— Ты начала говорить… — подбодрил ее Саймон. Его губы улыбались ей, но во взгляде было что-то от холодной непреклонности Клайва. Здесь, в кресле председателя, он казался незнакомым ей человеком, которого она смутно боялась. Ливи покачала головой.

— Нет, ничего. Продолжайте.

С таким же успехом она могла и не приходить. Она смотрела в окно на голубое небо и золотистые облака. Зачем Саймон так настаивал на ее присутствии? Наверное, потому, что они с ним, в той или иной мере, совместно возглавляют фирму.

А если предположить, что это не ошибка телефонистки, что Саймон нарочно устроил так, чтобы она, Ливи, приехала уже после того, как все основные решения были приняты?

Ливи посмотрела на него и снова поразилась его самоуверенности. Перед ней будто встала тень Клайва. Даже не тень, а сам Клайв! Человек, который так долго лишь шел по чужим следам и вдруг оказался на первом месте…

Она решила, что, если Саймон пригласит ее поужинать с ним после заседания, когда все разойдутся по домам, она согласится и за столом серьезно поговорит с ним.

Но после того, как поданные по окончании заседания спиртные напитки были выпиты, Ливи услышала, что Саймон обратился к одному из директоров, приехавших из Лондона:

— Если у вас есть свободное время, мне хотелось бы кое-что обсудить с вами. Может быть, пройдемся до «Королевы»?

Ливи подхватила сумку и собралась уходить. Саймон пошел проводить ее до двери.

— Извини, Ливи. — Он протянул руку и сжал ее пальцы в своих. — Непростительная путаница. — Его улыбка была такой искренней, а пожатие таким нежным, что ее сомнения слегка рассеялись.

— Как бы то ни было, дело сделано! — Ей показалось, что ее голос прозвучал не слишком любезно.

— Не волнуйся! — тоном мягкого убеждения произнес он. — Все находится под контролем!

«Да, под твоим», — чуть было не сказала она, но вовремя остановилась.

— Нам с Флойдом предстоит еще деловой разговор. Но я позвоню тебе позже. Да, Ливи! — Его улыбка потеплела. — Сегодня ты так замечательно выглядишь!

— Спасибо.

Она вышла из комнаты вместе с двумя мужчинами из Линчестера, один из которых был бухгалтером, второй — управляющим новой фирмы электрических бытовых приборов. Оба они немного робели в ее присутствии, не зная, о чем с ней можно говорить. Выйдя на улицу, она поспешила расстаться с ними, ссылаясь на то, что торопится домой, но на самом деле пытаясь избавить их от смущения.

Ведя машину по залитой солнцем дороге Ливи задумалась о том, какой стала подозрительной за последние несколько недель. Конечно, Саймон не хотел, чтобы вышла ошибка, это вина телефонистки…

Она остановила машину на лужайке, от которой шла тропинка к студии, и закурила, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.

Саймон сказал, что любит ее. Почему ей это так безразлично? Из-за Рока, из-за того, что она дала волю бесплодным эмоциям. Скоро Рок уедет из Ардена, и она никогда больше не увидит его. Что ей тогда делать со своим любящим сердцем? Надо наконец понять, что эта страница ее жизни уже перевернута, и начать все сначала! Однажды, с Клайвом, она так и поступила! Ей надо снова решиться на этот шаг, потому что ничто не стоит на месте и когда настоящее становится прошлым, оно умирает. Ливи затянулась, провожая взглядом завитки дыма, выплывающие в открытое окно машины. Боже, ну зачем Рок вернулся?..

ГЛАВА 11

Когда Ливи подошла к дому, она увидела, что стеклянная дверь открыта настежь. Из студии раздавались голоса. Нет, всего один голос. Захлебывающийся от гнева, чуть не срывающийся на крик.

— И вы, вы, жалкие судьи, невежественные, узколобые старые идиоты, осмеливаетесь так поступать со мной?! — бушевала Адриана. — Осмеливаетесь смотреть на мою картину, качать головами, бормотать друг другу на ухо какую-то чушь. Вы отворачиваетесь от нее, потому что не способны понять ее. А картина хорошая, хорошая, это говорю вам я! Проклятие, я докажу вам… — Ее голос взвился в резком отчаянном крике. — Я талантлива, но вы ничего не понимаете. Не можете понять, потому что живете в старом, прогнившем мире…

Ливи застыла в дверях Адриана, высокая, натянутая как струна от нервного напряжения, стояла на подмостках, откинув голову. Вдруг она подняла левую руку и, будто поражая копьем врага, с силой бросила мастихин в картину. Нож ударился о полотно и упал на пол. Не оборачиваясь, Адриана нащупала позади себя стол, а на нем — ножницы, и метнула их в холст. Они задели угол картины.

Всхлипывая, Адриана наклонилась, чтобы поднять мастихин, и тут только заметила Ливи. Она медленно выпрямилась, следя глазами за тем, как Ливи вошла в комнату и приблизилась к ней.

— Что это тебя так удивляет? Это моя картина, я сделаю с ней все, что захочу… захочу… — Тут Адриана посмотрела на полотно и вздрогнула всем телом. У нее вырвался крик ужаса, и она быстро закрыла глаза рукой. — Что я наделала? — Она рухнула на стул, на котором иногда сидела, когда писала картины.

Ливи встала рядом с ней.

— Такая прекрасная картина! Зачем тебе понадобилось портить ее?

Адриана не отвечала. Судорожно сжатыми пальцами она отчаянно терла свой лоб.