Шерлок Холмс и Дело о крысе

– Джентльмены! Джентльмены! – воскликнул он и поспешил нам навстречу с дружескими рукопожатиями. – Прошу вас, присаживайтесь. – Он указал на кресла возле камина.

Холмс взял из кармана пальто письмо Майкрофта и передал его сэру Роджеру, который сидел напротив него и смотрел на полученный документ с явным безразличием.

– Должен признаться, джентльмены, я в смятении, – он нервно закашлялся. – Вы должны понимать, что обычно мои обязанности здесь, в Стрельсо, имеют исключительно дипломатический характер и в определенной мере они весьма однообразны. А тут заговоры, шпионы, пропавшие агенты и прочее… это совершенно выходит за пределы моей компетенции.

Холмс сочувственно улыбнулся, но глаза его остались совершенно холодными.

– Так-так, – тем временем продолжил наш хозяин, – вы оба не кажетесь утомленными долгим путешествием. Не расскажете ли, что задержало вас в пути?

– Истории у нас Уотсон мастер рассказывать, – довольно резко ответил Холмс.

– Ах да, – ничуть не смутился сэр Роджер и сосредоточил все внимание на мне, в ожидании приподняв брови.

Я быстро поведал ему о наших приключениях, начиная с беготни на кельнском вокзале и заканчивая нашим отбытием незамеченными из «Кабаньей головы». И пока я говорил, Холмс нетерпеливо мерил комнату шагами, и на лице его застыло раздраженное выражение.

– Боже мой, – сказал посол, когда я закончил свое повествование. – Какая невероятная история! А вы уверены в том, что за этими безобразиями стоит граф Руперт?

– Абсолютно, – холодно отрезал Холмс.

– Неужели?! Я, конечно, знал, что этот человек доставляет королю немало хлопот, но даже представить себе не мог, что все так серьезно. Однако после получения крайне загадочной телеграммы от мистера Майкрофта Холмса этим утром я лично отправился на станцию, чтобы встретить Голден лайон. А когда вас там не оказалось, я заподозрил худшее. – Он провел рукой по лбу. – Я понимаю, что сейчас еще слишком рано, но в связи со всеми этими расстройствами я бы не отказался от глотка бренди. Надеюсь, вы присоединитесь ко мне, и мы обсудим, чем именно я могу вам помочь. А пока прошу меня простить, – с этими словами он поднялся и поспешил прочь из комнаты.

Лицо Холмса было холодным и каменно неподвижным.

– В чем дело, Холмс? Вы вели себя исключительно странно с первой минуты, как мы оказались в этом доме. Да и с сэром Роджером вы были довольно грубы.

– Здесь что-то не так, Уотсон. Не могу понять, что именно, но здесь определенно что-то не так.

– Только не говорите мне, что вы стали доверять своей интуиции больше, чем здравому смыслу.

– Ни в коем случае! О том, что здесь не все в порядке, говорит мне мой разум, а не чувства. Однако мысли слишком неопределенные, и пока причина для их возникновения мне не ясна. – Он зажмурился и стал тереть брови.

Открылась дверь, и в нее вошел сэр Роджер Джонсон, неся в руках серебряный поднос с тремя бокалами для бренди и бутылкой. Подойдя, он все поставил на столик.

– Это руританский бренди из винограда, выращенного на виноградниках Зенды, и изготовленный там же. Он обладает прекрасным, уникальным вкусом и чудесно освежает.

Сэр Роджер налил нам щедрые порции напитка.

– Итак, джентльмены, будем надеяться, что ваша миссия больше не встретит на своем пути никаких препятствий.

Я сделал большой глоток и почувствовал, как жгучая жидкость спускается по горлу. Холмс, сделавший то же самое, внезапно резко вскрикнул и бросил свой бокал на пол.

– Стойте, Уотсон, – прокричал он, выбивая бокал у меня из рук.

– В чем дело?

– Я так и знал, что здесь что-то нечисто! – сказал он. – Все дело в новых ботинках!..

Но его слова уже звучали глухо, словно издалека, а яркие цвета и блеск комнаты, в которой мы находились, стали неотвратимо меркнуть. Красный оттенок штор смешался с кремовыми тонами стен, и пол, которому пристало бы находиться под ногами, с подозрительной скоростью приближался к моему лицу. И в последнюю секунду перед тем, как на меня навалилась тьма, я понял, что меня отравили.

Я вздрогнул и очнулся. Внезапное ощущение ледяной воды на моем лице заставило меня сделать судорожный вдох. Я с огромной скоростью вылетел из темного тоннеля снова в сознание. Постепенно ко мне вернулось и зрение, и я смог осмотреться: я больше не находился в роскошном кабинете посла Британии. Новое окружение было значительно темнее и скромнее. Стены, обитые темными дубовыми панелями, были украшены всевозможными звериными головами и старинным оружием. Сквозь два небольших окна слева от меня просачивался розоватый вечерний свет. Кроме него комнату освещали пара масляных ламп да пылающий огонь в камине из грубого камня.

Я потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок и стряхнуть с лица холодные капли. Оказалось, что я был привязан к резному деревянному креслу, как и мой друг, Шерлок Холмс, которого тоже только что подвергли холодному обливанию. Источником и причиной сего удовольствия оказался сэр Роджер Джонсон, который и стоял подле нас, все еще сжимая в руках ведро, с которого капала вода. Его черты я без труда распознал в мерцающем свете огня из камина.