Шерлок Холмс Мценского уезда

Не меняя выражения лица, я закончил разговор и пошел дальше работать, анализируя новую информацию со всех сторон. Потом под вечер у коменданта здания, который от заказчика курировал наши работы, уточнил относительно этой фирмочки и особенно заместителя директора Людмилы, с которой только познакомился, и тут меня еще больше удивили. Фирма сняла помещение всего несколько дней назад, и больше никто ничего сказать не может. Договор заключен, деньги за аренду загнали и все, никаких подробностей. Договор заключала именно она, были грузчики, которые заносили столы и аппаратуру, но вот больше никого из персонала никто не видел.

В невеселых раздумьях я отправился домой, но по дороге решил заскочить в клинику к Сашке, он как раз сегодня дежурил. Там доступ ограничен и есть несколько мест, где можно нормально пообщаться без свидетелей.

Выложив ему свои новости, наконец-то рассказав про возможный отъем квартиры, спросил его мнение.

По поводу истории с квартирой и с желанием некоторых уродов меня вернуть обратно на зону всегда спокойный Санька выругался и пообещал сам принять меры. Он тут же позвонил Максиму Николаевичу, обрисовав ситуацию и попросив реально принять меры, так как это ну уже полный беспредел. По всему остальному он, после пары минут расспросов и уточнений, выдал свое мнение:

– Говоришь, эта фирма появилась только-только, практически сразу, как ты маякнул Максиму, что пришла телеграмма от урядника?

– Да. Скорее всего, это запустило некий процесс, и ко мне подвели эту женщину.

– Ну и как она тебе? – тут же улыбнулся старый ловелас.

– Хорошая, очень хороша. Причем из тех, с кем строят долгосрочные отношения, а не тянут в койку на одну ночь. Но у нее пулевое ранение, хорошо залеченное, давнее.

Сашка задумался.

– Думаешь, тебе пытаются навесить якоря, чтоб не ушел с концами в то время?

– А варианты? Я думаю, это только начало. В ближайшее время будут еще сюрпризы…

Как в воду глядел: через день меня вызвали в Следственный комитет, где со мной долго общались следак из Москвы и, что самое интересное, полковник из внутренней безопасности моей бывшей организации, причем, что характерно, тоже московский. И все они входили в состав какой-то очень интересной следственной группы с большими полномочиями.

Меня расспрашивали про обстоятельства моего дела и очень тщательно цеплялись ко всем нюансам и подробностям, которые реально были ключевыми, на которые следаки из военного следствия демонстративно закрывали глаза. После двухчасового разговора меня наконец-то отпустили и, судя по доброжелательному тону и тому, что московский вэбэшник лично проводил ко входу, намечалось что-то очень интересное. К моему огорчению, именно то, чего я как раз и ждал.

Хорошо, что на входе столкнулся с бывшим сослуживцем Витькой Марухиным, нормальным и вменяемым мужиком, который мне все и объяснил. С его слов, мой бывший начальник сумел засветиться в тесной компании с полицейскими, которые попали в разработку какого-то дела о коррупции, которое вели москвичи. Потянули ниточку, а она вывела в такие дебри, что к следственной группе срочно прикомандировали представителя внутренней безопасности конторы из центрального аппарата. В итоге вспомнили все его залеты и начали копать настолько глубоко, что по управлению плещется вазелин килограммами, а генерал не слезает с телефона, пытаясь удержать под собой кресло. Вон и меня даже подтянули. Дай бог, оправдают, а то реально закрыли по беспределу.

Пока происходили фактически эпохальные события, которые еще месяц назад вызвали бы у меня огромное, как Эверест, чувство радости, я, поняв, что время спокойной жизни подходит к концу, стал еще более интенсивно готовиться, предполагая, что меня уже ведут, и реальное окно возможностей сжимается.

Но через четыре дня после вызова в Следственный комитет меня высвистала девушка-секретарь из гарнизонного суда и попросила явиться на следующее утро с документом, удостоверяющим личность. На мою шутку: «брать ли с собой вещи и перекрывать ли дома воду и газ на длительный срок?» она как-то нервно хихикнула и снова ровным голосом, в котором аж проскакивали вынужденные нотки доброжелательности, повторила просьбу и отключилась.

«Н-да, вторая часть Марлезонского балета», – озабоченно прокомментировал про себя происходящее.

В суде мне под роспись выдали новое решение суда, которое, ввиду особого рассмотрения, прошло за закрытыми дверями и без моего участия. На основании вновь открывшихся обстоятельств и грубых ошибок, допущенных во время следственных действий, меня оправдали окончательно и бесповоротно. Я удивился, только не самому факту всего происходящего, а той быстроте, с которой тут все закрутилось, это ж на каком таком уровне Максим Николаевич нас слил большим дядькам-то? Неужели Самому? С него станется.