Шерлок Холмс Мценского уезда

Так мы проговорили до вечера, обсуждая все возможные нюансы предстоящей работы. То, что операция намечается непростая, я даже уточнять не стал – люди и так поверили в серьезность приближающихся неприятностей. Я даже название придумал экзотическое для этого времени: «Охота на вервольфа». Правда, пришлось потратить время на объяснение того, что такое вервольф и особенно значение термина «оборотень в погонах», на которого мы начали охоту. Такие, как это говорится, креативные наименования были приняты с восторгом и пониманием, да и я был доволен. Если честно, то в данной ситуации я реализовывал свою самую давнюю, большую и несбыточную мечту, которая меня буквально одолевала, когда я сидел в местах не столь отдаленных. Мне до ломоты в зубах хотелось бороться с коррупцией в органах правопорядка самыми радикальными способами, и о чудо, сейчас все реализуется. Уже за одно это я был благодарен всем высшим силам, которые меня сюда забросили.

Но начинать нужно было с главного: в первую очередь это организация на окраине города операционной базы, где мы с Мишкой и временно прикомандированным в мое распоряжение Прохором могли бы спокойно проживать, в любое время выходить и приходить, не привлекая внимания, ну и конечно, спокойно оставлять вещи. Светиться в доме урядника или в меблированных комнатах, где проживал доктор, было бы верхом глупости. Но Еремеев-старший быстро нашел решение – недалеко от пристани его старый знакомый держал лавку и небольшой склад. Год назад сделал пристройку, что-то типа хостела для судовых команд и грузчиков, подрабатывающих в порту. Маленькая кухонька и летняя столовая тоже давали дополнительный доход.

Хозяин всего этого великолепия юркий, жилистый мужичок, которого все просто называли Макаром, утром следующего дня встретил нас в лавке, где уже шла бойкая торговля скобяными товарами, канатами и чем-то еще, что очень пользовалось спросом у речных корабелов. Увидев нас, он сначала скривился, быстро просчитав босяков, которые никак не попадают под определение «перспективный клиент», но тут вперед выступил Прохор, подмигнул хозяину и протянул записку, которую утром, перед самым уходом на службу набросал Еремеев.

Макар узнал Прохора только после того, как тот снял грязный замусоленный картуз, но виду не подал и не выказал признаков удивления. Но вот взгляд… взгляд выдал бывалого человека, который смотрел смерти в глаза не раз на своем веку, поэтому я никуда не лез качать права и просто стоял в стороне и наблюдал за происходящим.

Когда мы шли, Прохор поведал, что это давний боевой товарищ отца, который после ранения перебрался сюда и открыл свое дело. Работал честно, стараясь не подставить друга, который на первых порах помог вписаться в жизнь уездного города, и когда смог стать на ноги, всегда был без разговоров готов помочь. Да и утром Еремеев-старший просто сказал – нужна будет помощь, любая, даже спину прикрыть, обращайтесь к Макару, не откажет и не предаст.

Прочитав записку, он провел нас на достаточно обширный склад, где в дальнем углу была сделана отдельная комнатка для кладовщика или для охранника. Сейчас она пустовала. Закрыв за собой дверь и убедившись, что рядом никого лишнего нет, он, посмотрев мне в глаза и встретив такой же твердый и уверенный в себе взгляд, чуть ухмыльнулся. Хотя это было больше похоже на волчий оскал, так хищник демонстрирует клыки, показывая, что в случае чего готов вцепиться в горло.

– Ну, Прошка, рассказывай, что за гости такие дорогие. Батька твой абы за кого не стал бы так просить. Вот и интересно, кто ко мне в гости-то пожаловал.

Вроде как и доброжелательно, но скрытая угроза была заметна, а как по мне, прошедшего зону, все это больше походило на элементы прописки, должные установить, кто тут главный. Плавали – знаем. Если надо, можем и по «фене», но за сто пятьдесят лет много чего изменилось в этом направлении, поэтому лучше не рисковать. Но и Макара можно понять – основной контингент его клиентов это либо те, кто связан с речными грузоперевозками, либо бывшие каторжники, по той или иной причине осевшие в этом регионе. Тут волей-неволей станешь жестким и бескомпромиссным, это такая публика, только дашь слабину, сразу сядут на шею. Поэтому я выбрал компромиссный вариант: тоже показать зубы, но без лишней агрессии, главное не переборщить. Он же бывший военный, да и я не с пальмы слез, поэтому можно попытаться на этой почве найти общий язык. Так сказать, продемонстрировать свой статус, самую малость, а дальше включится забитое долгими годами службы уже фактически закрепленное на генетическом уровне чинопочитание.

Я ответил, прямо смотря ему в глаза.

– Так просто люди божьи. Идем своей дорогой, никого без дела не трогаем, но и себя трогать не позволяем.

Мерились взглядами долго и, что самое интересное, в его глазах разгорался веселый огонек.

– Ох, не простой ты, божий человек, – выдал он своей вердикт. – Похож на сидельца, есть у тебя в глазах что-то такое, но все равно чужой ты тут.