Шерше ля фарш

— А разве есть варианты? Разве меня можно любить по частям? Мне решительно не нравится эта мысль, — заволновалась мамуля. — Не хочется думать, что этот Темный Повелитель — заурядный маньяк, последователь Джека-потрошителя.

— Как необычно ты трактуешь понятие заурядности! — невольно восхитилась я.

— Это профессиональное, — отмахнулась от комплимента знатная сочинительница ужастиков. — Ты лучше скажи, что ты думаешь о его заявлении «буду через два дня»? Что именно он будет делать через два дня?

— Любить тебя целиком? — предположила я и тут же хлопнула себя по губам. — Ой, прости, прости.

— А я другому отдана и буду век ему верна! — наградив меня укоризненным взором, горделиво провозгласила мамуля.

— По какому поводу вы тут цитируете Пушкина? — оживленно поинтересовалась незаметно подобравшаяся к нам бабуля.

Я живо спрятала загадочную записку в кулаке:

— Вспомнили, что он тоже посетил Тбилиси и написал об этом прекрасные строки!

Мамуля моментально поймала подсказку — расправила плечи, отставила ножку, плавно повела рукой и продекламировала:

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой… Унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит — оттого,

Что не любить оно не может.

— Целиком, — пробормотала я, уточняя, как именно предпочитает любить сердце лирического героя.

Пушкин ведь тоже мог бы зваться Темным Повелителем, правда? С его-то мастью в прадедушку Абрама Петровича Ганнибала и беспримерной способностью покорять сердца читателей…

— Браво, Бася, не ожидала, что ты еще помнишь классическую словесность! — то ли похвалила, то ли уколола популярную современную писательницу бабуля. — Хотя здесь уместнее было бы упомянуть другого Александра Сергеевича — Грибоедова, который похоронен в Пантеоне на горе Мтацминда, куда мы с вами обязательно поднимемся…

— Кого хороним? — примкнул к литературному кружку папуля, адресовав свой вопрос напрямую мамуле, у которой было как раз подходящее выражение лица.

— Грибоедова, — ответила маменька.

— Что за грибоеды? Кто грибы ел? Какие? Неужели ядовитые? И поэтому похороны? — недослышав, заволновался наш штатный кормилец. — Дюша, что ты высматриваешь на этой витрине, ты уже голодная? А я говорил, надо было сырники с собой взять!

— Я смотрю, какие тут хинкали, — вывернулась я.

— Какие?

Теперь уже папуля уткнулся носом в стекло, пытаясь рассмотреть содержимое тарелок посетителей кафе.

Любознательная бабуля распласталась рядом с ним.

Не удивлюсь, если кто-нибудь из сидящих за столиками в кафе сейчас мучительно закашляется или даже подавится! Лично я бы не смогла спокойно жевать, неожиданно для себя оказавшись в гастрономическом шоу «За стеклом».

Однако одергивать родню, дистанционно исследующую внутренний мир чужих хинкали, я не стала. А пользуясь моментом, отвела мамулю в сторонку и спросила:

— Как к тебе попала эта новая записка Темного Повелителя? Снова в сумке нашлась?

— На этот раз не в сумке, а на полу в гостиной.

— В нашей съемной квартире?

— Да.

Я нахмурилась.

Квартира-то на первом этаже, на окнах решетки, так как же бумажка попала в гостиную? Выходит, ее кто-то принес?

Я мысленно сделала себе пометочку: спросить у Трошкиной, у кого еще есть ключи от этой квартиры.

Тут у меня возникла одна мысль, и я попросила:

— Ма, дай-ка еще разок посмотреть записку!

— Зачем? — отчетливо ревниво спросила родительница.

Небось уже запланировала роман ужасов в письмах и начала копить для него эксклюзивный материал. Писатели — они такие запасливые! Как дикие хомяки.

— Затем, что, может статься, это было написано не тебе, — объяснила я ход своих мыслей.

— А кому же?!

— А Трошкиной!

— С какой это стати мой Темный Повелитель стал бы писать Трошкиной?! — возмутилась родительница.

— С такой, что у Алки есть свой собственный Тэ Пэ! Ты удивишься, но она тоже получает корреспонденцию за аналогичной подписью!

— Что? Алка состоит в переписке с каким-то еще Темным Повелителем?! — ахнула мамуля.

Я поняла, что компрометирую подругу, и поспешила объяснить:

— Ни в коем случае! Ее Тэ Пэ расшифровывается как «Твой Пупсик». На это милое прозвище, чтоб ты знала, в узком кругу молодой семьи откликается наш Зяма.

Мамуля захихикала, потом помотала головой:

— Нет, это не Зямин почерк!

Я посмотрела на корявые буковки и согласилась:

— Верно, не Зямин. А чей?

Мы озадаченно посопели, рассматривая послание на обрывке тетрадного листа в клеточку.

В Екатеринодаре мамулин Темный Повелитель традиционно печатал свои ей послания на принтере.

— Предположим, в Тбилиси, в отличие от нашего родного города, у Темного повелителя нет доступа к офисной технике, — задумчиво начала я.

— То есть он такой локальный повелитель? Всемогущий исключительно в пределах Российской Федерации или даже отдельного региона? — перебила меня разочарованная мамуля.

— Не твой масштаб, да? — съязвила я.