Шесть пробуждений

Она, должно быть, услышала, как он ворочался, потому что открыла глаза и улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – ответил он. – Гораздо лучше. На самом деле…

Глаза ее широко раскрылись, она села в кресле.

– РИН, ты всю ночь следил за медотсеком?

– Конечно. Мария навестила пациентов, потом ушла. Все еще спят, – сказал ИИ.

Джоанна обмякла от облегчения.

– Спасибо, что последил за ними. Скоро буду.

Наступила тишина, и Вольфганг решил, что РИН отключился. Потом ИИ сказал:

– Думаю, вам нужно идти в медотсек. Немедленно.

* * *

Катрина терпеть не могла сны о войне.

Она ненавидела, когда сны переносили ее на поле боя, где ей оторвало ноги шрапнелью. Тогда она опять чувствовала боль в ногах. В других снах она была сестрой милосердия, выносила однополчан из опасной зоны, перевязывала раны. Однажды она делала умирающему солдату укол адреналина, чтобы запустить его сердце.

Катрина открыла глаз. Она находилась в медицинском отсеке. Вернулось воспоминание о вчерашнем дне. Катрина ощупала лицо: боль в глазу начинала требовать внимания. Врач поставила ей капельницу, но сейчас пакет был пуст, и она нетерпеливо вытащила иглу из вены. Где Вольфганг? Кровать справа от нее пустовала, простыни были смяты, в пятнах крови. Слева от нее на кровати спал Хиро. Сегодня ей предстояло судить его за нападение, избиение, мятеж, заговор и еще за многое, а потом решать, что с ним делать. Вольфганг мог бы заняться этим. За Хиро она увидела лицо, знакомое ей лучше прочих.

Ее клон по-прежнему спал в коме, по-прежнему надежно хранил свои тайны. Эта Катрина знала. Знала, кто напал на нее, вероятно, знала, кто убил всех остальных. Она и сама могла отдать такой приказ.

Катрина больше не видела в этой женщине себя. У этой женщины другая последовательность событий, другой опыт, и она никогда этого не отдаст. Эгоистка.

Она вздрогнула, снова вспомнив свои сны. Ее прежняя нанимательница Салли Миньон предлагала нанять хакера, чтобы убрать худшие военные воспоминания, но Катрина отказалась. Она не хотела, чтобы кто-то копался в ее сознании, и ей были нужны эти воспоминания. Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться.

Она осмотрелась, прикидывая, сможет ли встать. Голова кружилась, иногда сильно болело лицо. Джоанна не оставила ей ничего похожего на ночной горшок, – плохо, потому что вдобавок Джоанна накачала ее разными жидкостями, и ее мочевой пузырь был неприятно полон.

Катрина всю жизнь отличалась изобретательностью; тем более теперь ничто не могло ее остановить. Она спустила ноги с кровати и встала, благословляя низкое тяготение, которое позволяло сделать это без особой боли. Хромая, прошла к шкафчику, используя при ходьбе стойку капельницы как палку. Естественно, шкафчик был закрыт. На старинный механический замок, но с этим Катрина во время службы в армии научилась справляться.

Она немного пошарила в кабинете Джоанны – разумеется, безупречно аккуратном и чистом – и обнаружила, чем можно вскрыть замок.

Катрина перебрала наркотики и множество медикаментов, о которых никогда не слышала, и наконец нашла уматрин – недавно разработанный синтетический адреналин. Наполнила шприц и побрела обратно. У кровати другого клона она остановилась. Лицо болело, но это было неважно. Она пришла к цели.

– Это нужно сделать. Мне нужно то, что у тебя внутри, и это единственный способ получить его, – прошептала она. Распахнула халат и обнажила грудину. – Прямо в сердце, если я правильно помню.

– А врач знает, что ты делаешь? – Вопрос Хиро заставил ее вздрогнуть. Глаза пилота были открыты – блестящие черные пятна на бледном лице; он лежал на кровати, надежно привязанный, но не дергался. – А РИН?

Катрина невольно оглянулась, как будто могла увидеть над собой ИИ.

– Он неисправен. А врача нет. Мне нужна эта информация.

От двери послышался звук отпираемого цифрового замка. Катрина быстро всадила иглу шприца между ребрами клона в сердце, нажала на поршень.

Ничего не произошло. Поршень не сработал. «Умный» шприц. Черт!

– Катрина! – крикнул Вольфганг, бросаясь вперед. Он схватил Катрину и оттащил от клона.

Она вопила и сопротивлялась, размахивая шприцем.

– Нет, она нам нужна, она должна рассказать нам!

Джоанна перехватила ее руку и отобрала шприц.

– Отдай, а то кого-нибудь ранишь.

И стала проверять жизненные показатели клона.

– Как она? – спросил Вольфганг, удерживая Катрину до бешенства крепко. Она до сих пор не понимала, насколько слаба. Казалось, ее голова вот-вот взорвется.

– Она в порядке, – с облегчением ответила Джоанна.

Катрина перестала сопротивляться, а потом локтем снизу ударила Вольфганга в подбородок. Будь он здоров, его бы это не побеспокоило, но сотрясение ослабило и его. Выбранившись, он выпустил капитана. Катрина прыгнула вперед и схватила врача за руку. Джоанна была так ошеломлена, что даже не пробовала сопротивляться. Катрина крепко сжала руку Джоанны, держащую шприц, и снова вонзила иглу в клона.

Джоанна закричала от боли и удивления, Катрина лишила ее равновесия, и врач споткнулась о кровать. Но на этот раз шприц подействовал и ввел адреналин в сердце клона.