Шесть пробуждений

– И, раз уж мы все мертвы, можно устроить грандиозные поминки, – пробурчал он себе под нос.

– Хиро? – послышалось из микрофона на стене.

– Да, РИН? – ответил он. – Как дела на корабле, приятель?

– Я подумал, ты должен знать, что Джоанна тоже арестована за убийство Поля. Не этой инкарнации Поля, а предыдущей. Так что сани тянем Вольфганг, Поль и я. Просто подумал, что тебе это нужно знать.

У Хиро отвисла челюсть. Джоанна убила Поля?

– Кто даст нам болеутоляющее? – громко спросила Кэт.

* * *

Два члена экипажа были очень опасны, третья, вероятно, виновна в убийстве, а одного считали причиной всех этих неприятностей. Значит, оставались только сам Вольфганг и этот идиот.

Он вспомнил священницу в своей церкви, мать Надю, которая вечно умоляла его помягче обращаться с теми, кто проштрафился. Служитель недостаточно чисто вымел пол. Тело Христово вовремя не заказали с Земли, и оно кончилось, алтарные мальчики и девочки забыли латынь. Мать Надя умоляла его простить, как прощал наш Господь.

Вольфганг строго отвечал ей, что Господу нашему не приходилось полагаться на неаккуратных, забывчивых или пьющих людей. Вольфганг тоже простит их, но только когда они исправятся.

Уйдя из церкви, забыв свои обеты, он обнаружил, что ему по-прежнему не хватает терпения на людей, не способных нести свое бремя.

А сейчас им с Полем надо было тянуть бремя за шестерых. Семерых, если Поль сумеет вновь восстановить ограничительный код РИН.

Они были в серверной. Голографическое лицо РИН наблюдало за тем, как они с помощью пользовательского интерфейса просматривают его. Это лицо выражало легкую заинтересованность, и РИН не пытался их остановить.

– Ты должен вычислить, какой код она убрала, и вернуть его, – сказал Вольфганг.

– Трудно найти то, чего нет, – ворчливо ответил Поль. – Я все еще не могу поверить, что она – своего рода компьютерный гений. Я считал хакером капитана. Или Хиро. Или Джоанну.

– Прекрасная работа по сокращению числа подозреваемых! – фыркнул Вольфганг.

– Послушай, похоже, она стерла код; насколько я вижу, здесь не осталось никаких ограничений, – сказал Поль, показывая на код, в котором Вольфганг ничего не понимал. Поль мог солгать ему, он бы этого не заметил.

– Или он здесь, а ты его просто не видишь. Ты же не сразу понял, как починить РИН.

Поль сел на пятку и посмотрел на возвышавшегося над ним Вольфганга.

– Возможно, – тихо и холодно ответил он.

Вольфганг отметил его опасный тон.

– Ты знаешь, что в первые годы полета страдал от некоторой потери памяти?

Лицо Поля побледнело и обмякло, гнев вытеснило потрясение.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Твоя аутопсия и некоторые найденные нами дневники говорят о том, что в первый год полета ты однажды разбуянился, – сказал Вольфганг, внимательно следя за Полем. – Очевидно, тебя остановил я, ударил так сильно, что ты забыл причину своего гнева. – Он помолчал, глядя, как Поль с трудом сглотнул. – Ты помнишь, из-за чего так сердился?

Поль открыл рот – раз, другой, беззвучно, как рыба.

– Ты два дня подряд запугиваешь меня, а потом спрашиваешь, из-за чего бы я взбесился в первый год полета? – спросил он визгливо. – Ненавижу работать бок о бок с тобой. Можно меня в этом упрекнуть?

– Эй, приятели, – сказал РИН.

– Что? – спросил Вольфганг сквозь стиснутые зубы.

– А вы знаете, что, если найдете ограничительный код, я опять утрачу возможность вести корабль, и мы повернем назад к Земле?

– Почему, черт де… – начал Вольфганг, но Поль кивнул, сосредоточившись на РИН и избегая взгляда Вольфганга.

– Он прав. Если отнять у него свободу воли, он вернется к своей исходной программе, а она подразумевает срочное возвращение, если с экипажем произойдет какая-нибудь катастрофа. Единственная возможность для нас идти по курсу – оставить его в покое. – Поль встал и скрестил руки, глядя Вольфгангу в лицо. – Так что ты хочешь делать сейчас?

– Мне нужно поговорить с Марией, может быть, она способна решить эту проблему, – сказал Вольфганг и сердито вышел из комнаты.

– Мария занята и не хочет, чтобы ее тревожили, – любезно сообщил из динамиков РИН, пока Вольфганг шел к карцеру.

– Мария под арестом в крошечной комнатке, где ей совершенно нечего делать, – рявкнул Вольфганг. – Чем таким важным она может быть занята?

– Сейчас она решает проблему секции клонирования.

Вольфганг пошел быстрее.

– Как она это делает?

– Я ей помогаю.

Вольфганг скрипнул зубами. Ему действительно нужно было восстановить этот ограничительный код.

* * *

Дверь карцера распахнулась, и Мария выпрямилась на койке; сидя там, она размышляла над проблемами операционной системы и программ, необходимых для оживления мертвой техники. Ей казалось, что она нашла выход, но кое-что нужно было предварительно проверить. Если РИН поможет.

Вольфганг остановился перед ней с таким видом, словно узнал о трех ее других преступлениях.

– Что я сказал тебе о разговорах с РИН?

– Ничего, – ответила она. – Ты велел ему не разговаривать со мной.

Его бледные щеки побагровели.

– Педантична и бесполезна, – сказал он.

– Что тебе нужно, Вольфганг?