Шесть высочеств и одна ассара

Кофе закончил вариться, Юля добавила молока в кружку и поставила взбивать пену. Увы, решение одно – чтоб маги этим кофе подавились – вернуться обратно. Научиться пользоваться тем, что проснулось, и после этого спокойно жить в родном мире.

Вот только мама… После третьего пропущенного звонка на мобильный дома начиналась паника. Мама давно не вмешивалась в жизнь дочери, ей было достаточно знать, что Юля здорова, цела и никуда не пропала. Но если она не отвечала на звонок – а мама звонила регулярно, то… Нет, не думать о последствиях. Слишком свежи в памяти холодные больничные коридоры, запах лекарств и тянущее чувство безнадежности. Девушка прикрыла на мгновение глаза, пережидая кольнувшую сердце боль.

– Юля, не переживайте, все не так плохо, как вам кажется, – примиряюще произнес Кайлес. – Понимаю ваши чувства. Сам прекрасно помню свой первый всплеск.

– Ни черта вы не понимаете, – Юля поставила перед мужчиной кружку, запрещая себе вылить ее на голову гостя, – впрочем, я тоже. Как возможно, что я – долбаный маг огня?!

Как будто ей мало быть ассарой? К черту магию. Туда же магов, оккупировавших ее кухню.

– Магия – благо, – не одобрил ее эпитета Третий. Кофе, однако, взял, сделал глоток, блаженно зажмурился и вынес вердикт: – Вкусно.

Фильярг что-то заподозрил. Перехватил кружку у кузена, осторожно попробовал и возмущенно округлил глаза.

– Вы на самом деле пытались меня отравить?

Юля пренебрежительно фыркнула – это же надо было принять классический эспрессо, пусть и двойной, за яд? Неужели был опыт? И мысль вернуться в чужой мир приобрела горький аромат миндаля.

– Что, братец, тебе здесь не рады? – усмехнулся Третий, явно наслаждаясь ситуацией. – Боюсь, нам тоже. Только, госпожа ассара, вам придется смириться с нашим присутствием. Видите ли, Альгар – это семейное, и нам не хотелось бы посвящать в проблему вашей иномирности кого-то еще. Учить будем сами. Хотя бы на начальном этапе, до академии.

Другими словами: клевать вас будут за иномирность, госпожа ассара, регулярно и чувствительно. А уж если совсем до смерти заклевывать станут, мы, конечно, вмешаемся. Ну и учить будем, дабы можно было отмахаться до подхода тяжелой кавалерии.

И на душе сразу сделалось тоскливо, еще и пернатые из высшего общества вспомнились. Юля прям пятой точкой ощутила, что клювы из железа будут. И нет спины, за которой отсидеться можно, потому как ассара – это передовая между Совенком и остальным миром. И если припрет – она за детя горло порвет. Впрочем, Четвертый свою защиту не снимал, так что пока она его не довела до белого каления, можно дышать ровно и ходить без оглядки.

Но если задуматься – любопытный расклад выходит. Слабый наследник, без матери, с непонятным наставником, который – то ли сам, то ли его попросили – еще больше ослабил Шестого. А ведь наверняка были те, кто желал бы выкинуть мальца из дворца. Юля могла бы поспорить хоть на кофе, что у его величества все невесты в списке согласованы на годы вперед. Лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших и так далее. Да только Шестая весь список нарушила, когда король – каким только местом думал – протащил ее в жены. Получается, мать Совенка подвинула чью-то дочь. Седьмая вон как злилась, когда ее сместили на один пункт, а ведь была та, кого выкинули совсем. «Прости, дочь, ты больше не королевская невеста». Вот уж затаила злобу так затаила. И если Совенка сейчас вышвырнуть из дворца, то бывшая Восьмая вернет свою позицию. И Юля поставила себе мысленную пометку разузнать все о вычеркнутой невесте. Врага, как говорится, лучше знать. Если не в лицо, то по досье или слухам.

Остался еще невыясненным вопрос – зачем братьям так сильно радеть об Але? Вон как вцепились в ассару – из кухни не выгнать. Не хочется ждать рождения еще одного наследника? И тридцать лет до его совершеннолетия? Эдак до трона можно и не дожить.

– Какая честь, – скривилась девушка. – И вы не ответили на мой вопрос: КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?

Третий осуждающе – орать он предпочитал сам – покачал головой. Кайлес же со словами:

– Отрезать вам кусочек? – подвинул к девушке торт, отвлекая.

Торт выглядел соблазнительно, нервы обиженно намекнули, что если не мартини, то хоть вкусняшка им положена, иначе они за себя не ручаются, и Юля поставила чай. Подумала и сделала-таки капучино для Фильярга, чтобы царственный таракан не обвинял ее в отравлении.

Внутри что-то потянуло, схватило за шкирку – воображаемо, конечно, – и поволокло в гостиную. Юля приоткрыла дверь и прошла в комнату, подняла выпавший из детской руки пульт, выключила телевизор, достала плед и укрыла Совенка.

Смотреть на того, кто тобой управляет, было странно и пугающе. Она сама посадила ребенка на шею – это правда. Как и то, что любовь к Совенку стала причиной формирования связи ассара – подопечный, а не наоборот. Без любви ничего бы не сложилось, хоть обмагичься. А еще правда заключалась в том, что прогони Юля малыша – и он умрет или будет глубоко несчастен. Да и выбирать, куда им идти вдвоем, – ей и только ей.

Но как же страшно брать на себя ответственность за Шестого!