Шесть высочеств и одна ассара

Вид был знакомым: на город и озеро, вот только из ее окна был доступен лишь кусок воды, часть крыш и парк по берегу. Из кабинета озеро было видно целиком, как и лежащий за ним город. И следовательно, они сейчас где-то в верхней центральной части дворца.

– Зима в этом году ранняя. Уже не помню, когда так же рано шел снег, – недовольно проговорил мужчина.

За окном действительно кружили редкие снежинки, небо было затянуто серыми тучами. Впрочем, снег таял, не долетая до земли.

– А вы представьте сугробы, метель и такой холод, что можно отморозить пальцы, если выйти на улицу без перчаток. Поверьте, ваша зима покажется вам милой и теплой, – выпалила Юля на одном дыхании и замерла, это самое дыхание задержав. Вот хотела держать рот на замке – ни слова без позволения, лишь ответы на вопросы. И пожалуйста… Стрессовая болтливость. Отец, помнится, смеялся, что если Юля встретится с маньяком, то просто заболтает его от страха.

– Сугробы? – хмыкнул его величество без тени раздражения, и девушка тихонько выдохнула – пронесло. – Видел такие на материке, на севере. Вы правы – сущее бедствие для страны.

Юля могла бы поспорить, что иссушающая жара – не меньшее бедствие, но не стала. Их разговор напоминал встречу англичан, которые говорят о погоде всегда и везде, а ей хотелось бы перейти к чему-то конкретному, например к Совенку.

– Все ли вас устраивает, госпожа ассара? – Король соизволил наконец обратить внимание на гостью, повернулся, и на Юлю обрушился тяжелый, придавливающий взгляд истинного монарха.

Девушка ощутила, как голова сама склоняется вниз, тело желает принять верноподданническую позу, а еще лучше страусом – голову в пол, дабы не лицезреть короля.

Юля стиснула – до зубовного скрежета – челюсти и осталась стоять с прямой спиной, взгляд и тот не отвела.

«Ты привыкнешь, – уговаривала она себя, – подумаешь, всего лишь король. У нас перед президентом спину не гнут, так чем король лучше?»

Внешность у его величества была знакомой: как будто смешали Третьего с Четвертым, добавили прожитых лет, прорезали морщинки на коже, утомили государственными заботами глаза и чуть опустили уголки губ.

– Благодарю, – выдавила из себя Юля, и дышать стало чуточку легче, а мысли из спиногнутых вернулись в деловое русло. – Чего мне не хватает, так это информации. Хочется узнать о вашем мире все и сразу, но, увы, это невозможно.

Его величество ответил благосклонным кивком и тут же с королевской руки предложил решение:

– Вижу, вы переживаете о том, что не можете учить Альгара лично. Напрасно. Одно ваше присутствие положительно влияет на моего сына. Его учитель отмечает активность на уроках, быстрое усвоение материала и более высокие, чем раньше, результаты тестов. Но я понимаю, о чем вы говорите, и попрошу Первого прислать настойку, стимулирующую память. В свое время мой сын страдал тем же самым, пытаясь за один год освоить программу нескольких курсов. Последняя разработка вышла настолько удачной, что я сам иногда ею пользуюсь. Из побочного – головная боль, но Четвертый поможет вам с ней справиться.

Юля засомневалась, что творчество Первого отзовется на земном организме только головняком, но кто она такая, чтобы спорить с королем? Уж точно не самоубийца.

– Спасибо, было бы кстати.

Голова сама дернулась вниз, взгляд уткнулся в пол. Решительно этот мужчина действовал на нее как завуч на проштрафившуюся школоту. И это при том, что встреча проходила в положительном ключе. Страшно представить, каков его величество в гневе.

– Хорошо, – кивнул Рельгар и перешел к следующему пункту допроса, то есть программы встречи в верхах: – Вы блокируете связь с моим сыном?

Из вопроса можно было сделать неутешительный вывод: его величество в курсе проблемы впадения ассары в детство и, скорее всего, знает о полете на калкалосе – пропустить иллюминацию дворца было сложно. Вряд ли было что-то еще, чего он не знал… А как иначе – столько лет на троне.

– Все хорошо, я справлюсь, – пообещала Юля.

Главное – верить самой, а там уж как получится… Пусть все считают, что с калкалосом она сбежала под воздействием детских эмоций Совенка. Сама-то она знала, что с ящером у них сложились приятельские отношения. И отправилась она с ним в полет сугубо добровольно. Это как прыжок с парашютом. Лениво думаешь – было бы здорово, а тут подруливает самолет, инструктор улыбается как родной и парашют протягивает, и неудобно уже отказаться, опять же мечта…

– Не сомневаюсь, – многообещающе подтвердил его величество, и в Юлиных мыслях инструктора увели в наручниках невидимки, самолет зарулили на штрафстоянку, а парашют торжественно сжег Четвертый. Беда…

И вроде бы об основном поговорили, но недосказанность липкой паутиной повисла в воздухе.

– Считаете меня плохим отцом? – вдруг спросил король, а его взгляд сделался испытующе острым.

– Не знаю, я отцом никогда не была, мне не с чем сравнивать, – честно призналась Юля.

Его величество хмыкнул, но морщину на лбу разгладил.

– Смотрю на вас и завидую. Мне бы такую ассару в детстве, – взгляд сделался хищным, – может, и не совершил бы столько ошибок.