Шестая Эра. Поверхность

— Случалось, конечно. Только — не контингента. А как раз — оживлённых мужчин! Лет двести сорок назад — случился первый. Когда победивший всех мужчина совратил Председателя Совета, и удрал с ней на челноке в неизвестном направлении. Но — явно не на Землю, потому что там тогда уж точно ничто не выжило бы. Мы, кстати, так и не нашли их, но пищи и кислорода у них было на пять лет.

Вот, чтоб предотвратить подобное, женщин-доноров стали использовать только проверенных и самых сознательных. А потом — так и вообще — лишь с Координаторшей! Координаторшу стали избирать не столько за организаторские способности (Хотя, конечно, учитывалось и это!) а за внешнюю красоту. Неотразимость. Чтиоб, стало быть, самец испытывал как можно большую степень похоти. Соответственно, и качество полового акта повысилось бы! И ещё донора стали снабжать иглой с ядом. (Но ты оказался всё-таки умным: стащил бедную даму за ногу прямо на пол! Ха-ха…)

Второй… Про второй лучше не вспоминать: мужчина смог как-то совратить сразу пятерых работниц СВБ, и они стали отстреливаться. Было много жертв среди ни в чём не повинных простых работниц, которые защищали палубу с десантными ботами…

А третий, и последний побег — вернее, попытка! — случилась восемнадцать лет назад. Я её даже смутно помню — мне было шесть. Мужчина не стал заниматься «оплодотворением», а сразу захватил координаторшу в заложницы, и угрожал, что свернёт ей шею, если его не выпустят… Ну, его выпустили, конечно. Из комнаты. А потом просто пустили в коридор газ. Строители Станции как знали — провели магистрали везде…

— И что — мужчина?

— Ну… Всё равно сдал семя. Хоть для этого его и пришлось приковать.

— Могу себе представить. — Роджер криво усмехнулся, покачал головой. — Смотрю, не много у вас тут причин любить нашего брата. Самца. Вам это, наверное, с детства втемяшивают? Как то, что дважды-два — четыре?

— Точно. И это сидит вот тут, — она постучала по лбу, — И если даже такой подход удастся хоть чуть-чуть изменить, это будет только со временем. И — вот из-за такого «самца» как ты: я сразу поняла, что такая прожжённая и цинично-расчётливая скотина будет отличным отцом для наших детей.

— Это что — комплимент? — Роджер поймал себя на том, что её шрам и искажённые из-за него черты лица уже вовсе не вызывают ощущения жалости или настороженности. Да и фигурка у неё — закачаешься! А уж на ощупь!..

Привык. Привязался? Пожалуй.

Да это и вполне понятно: ведь она — вылитый он. По мировоззрению и темпераменту. Спокойная. Рассудительная. С юмором. Словом — прелесть!

— Ну… Да.

— Вот спасибо. — Роджер не придумал ничего лучше, как покудахтать, изображая наигранный смех. — Считай что я — польщён. И тем, что ты наплевала на всё, что тебе «вбивали» педагоги в детстве, тоже впечатлён. Вижу, не больно-то тебе нравилось там, на Станции… И ты не в восторге от однополого социума. И самоудовлетворения.

Но секса сейчас — не будет. Мы идём на разведку!

Пенелопа сделала вид, что прекратила авансы и нежные взгляды. Рассмеялась.

— Если ты подумал, что я разочарована — так нет. Я лишь утвердилась во мнении, что ты — расчетливая и прагматичная…

— Замолчи. А то отшлёпаю. И сладкого на десерт не дам!

Снаружи всё равно было очень холодно — несмотря на то, что стояло позднее утро, температура в их «колодце» не поднялась пока выше плюс одного. Но они подготовились: надели по два комплекта нижнего белья, и комбинезоны оснастили нашедшимися к счастью, по версии Пенелопы, (Или кем-то заботливо приготовленными для такого случая, по невысказанной версии Роджера.) термопластинами. Пусть идти так было тяжелей, зато гибкие плоскости из многослойной алюмофольги отлично сохраняли тепло на животе и спине, и почти ничего не весили. Роджер щёлкнул клавишей наружного управления пандусом-дверью, проследив, как люк неторопливо закрылся, заперев трюм:

— Не хотелось бы, чтоб в наше отсутствие какая-нибудь шустрая скотина залезла сюда. И что-нибудь внутри испортила.

— Э-э, ерунда. Всё равно нам придётся рано или поздно убраться отсюда. Не нужно слишком уж привыкать и привязываться к боту.

— Согласен, свалить придётся. Но согласись и ты — глупо отказываться от удобств, которые у нас есть сейчас, из-за той мысли, что нам так и так придётся привыкать к спартанским условиям. Придётся, конечно. Но, думаю, лучше всё-таки заняться этим попозже. Когда хоть как-то адаптируемся. И разведаем.

— Ладно, разведаем, так разведаем. Потопали, муж мой и командир. Куда?

— Думаю, для начала — к вон той стене. — он указал на ближайшую отвесную скалу, что возвышалась на добрую сотню метров над их головами, и до которой, как казалось, было не больше трёхсот шагов.

— К стене — так к стене, поняла. Выдвигаемся, стало быть. — Пенелопа поправила автомат, что торчал на груди на ремне, да а сам Роджер невольно дотронулся до гранатомёта за спиной — тот, естественно, оказался на месте. — Думаю, ты хочешь для начала проверить «периметр».

— Точно. Обойдём, если удастся, нашу «милую яму» по окружности. Хотя бы для того, чтоб посмотреть, откуда понабежало столько чёртовых ящериц.