Шестая Эра. Поверхность

— Чёрт. Теперь понятно, почему вам нужен именно интеллектуальный и здоровый «самец-производитель». Для компенсации, так сказать! Ха! — Роджер покачал головой, стараясь только не заржать в голос, — А не было опасений, что в результате такого «искусственного отбора» родятся через одну — умные, но «обременённые». Терзаниями. И тупорылые и совершенно беспомощные, ничего не умеющие и не желающие, козлы?

— Во-первых, не козлы, а «козы». У нас тщательно контролируют пол будущего члена нашего социума. И всех мальчиков просто ликвидируют. Ещё на стадии трёх-четырёхнедельного плода. (Зачем тратить силы и жизненные соки матери на того, кого всё равно утилизируют после рождения?! После соответствующей паузы для отдыха таких носительниц просто осеменяют повторно!) А во-вторых, социальную политику руководства я тебе растолковать не могу. Поскольку не посвящена. Статусом не доросла! Да я и особо никогда не интересовалась… — она закусила губу и нахмурилась, — Хотя…

Если подойти непредвзято, то примерно так у нас дело, похоже, и обстоит!

— Ага, понятно. — Роджер взмахнул было киркой, но снова приостановился, — У нас есть возможность отсюда, с бота, связаться напрямую с… «Матерью»?

— Нет.

— Проклятье. Ладно, не суть. То, как будут выживать идиотки там, наверху, — он кивнул головой. — Меня уже не беспокоит. Меня больше волнует, как мы будем воспитывать. Так что? Будем нашим малышам пропагандировать прелести однополого Социума?

— Н-нет… — было заметно, что она не совсем искренна, — Думаю, будем проповедовать ценности, имевшиеся до войны. Традиционные. Женщина и… мужчина — Семья!

— Ну, то-то. Ладно, уже хочется, если честно, согреться и поесть. Но придётся всё же это дело — он обвёл рукой кучу требухи, — зарыть. Как положено.

Углубившись ещё на штык, Роджер обнаружил в почве странные отверстия. Норы, что ли?! А похожи. Правда вот, определить, кто их понарыл, не удалось: ни один «копатель» не оказался настолько глуп, чтоб вывалиться в вырытую им яму. Да и ладно.

Груду требухи зарыли на глубине почти двух метров — насколько Роджер помнил, такое расстояние от поверхности считалось во всех отношениях безопасным, а уже в метре под промёрзшим слоем снова оказался вполне нормальный рыхлый чернозём. Роджер предпочёл засыпать неаппетитно выглядящую кучу вначале мягкой сравнительно землёй, регулярно спускаясь вниз, и утаптывая её, а кверху ямы приберёг как раз те куски и глыбы из среднего слоя, что были проморожены.

— Нормально. Сейчас они чуть оттают, и потом ночью снова прихватятся — словно кирпичи на цементе. А мы их ещё и польём для этого: вон из той лужи. Тогда уж точно ни наши любимые вараны, ни ещё кто, не разроют.

— Логично. А в чём воду будем носить?

— Да хотя бы в пластиковом мешке.

— А-а, точно. Его же можно сложить. — Пенелопа, на ходу складывая полотнище в подобие ёмкости, быстро направилась к небольшому озерцу, судя по-всему образовавшемуся давно: на пологих берегах даже имелись следы от отложившихся солей. Напарница Роджеру попалась действительно вполне ушлая и практичная, поэтому догадалась вначале полотнище в воде отмыть и прополоскать.

Зачерпнуть воду оказалось нетрудно: достаточно было просто правильно кусок пластика сложить. Роджер, уже отряхнувший комья и пыль с комбеза, подошёл помочь.

Донесли литров двадцать быстро, вылили равномерно.

— Порядок. Что там у нас с закатом? — Роджер знал, что то, что в их яме наступили густые сумерки, вовсе не значит, что зашло за горизонт и солнце там, на поверхности.

— Если верить хронометру, полчаса.

— Отлично. Управились, стало быть, чётко. Давай-ка теперь пообливаемся, чтоб смыть с комбезов грязь — а то уж больно жалко тратить нашу. Пусть и техническую.

Они «обливались» минут пять. Грязь смывалась отлично — не иначе, как наружное покрытие комбезов было из чего-то вроде тефлона.

— Ну, потопали. Мяса у нас на пару-тройку дней хватит, можно отдохнуть. А потом можно и ещё на кого-нибудь поохотиться. Так что предлагаю поужинать, да порассказывать друг другу сказки. Ну, вроде тех, которыми вас потчевали в начальном.

Да и в постельку.

Его окинули взглядом, который в его время называли «рублём подарить».

Неужели его снова ждёт что-то вроде «я устала», или «голова болит»?!

Сто

ило тогда из-за такой хренотени просыпаться снова спустя триста лет?!

Готовить чёртовых крыс оказалось несложно.

Роджер сам отобрал пару, что собирался поджарить на ужин, остальные тушки аккуратно уложил в холодильнике — Пенелопа морщилась, но смирилась: понимала, что в их положении особо привередничать да выбирать не приходится. Роджер буркнул:

— Ну? Понятно, почему мы грамотно поступили, что не стали заваливать варана-переростка? Он бы всё равно сюда не влез! Морозильная камера у нас — как раз только-только на тридцать-сорок крыс.

Пенелопа не смогла удержаться от ехидной шпильки:

— Это всё ты виноват. Всё рассчитал. Если б камера у нас была побольше, ты и крыс пригласил бы побольше!