Шестое чувство

— Ой ли? — подозрительно прищурившись, произнес Балбесов. — А почему это он именно к тебе пристал со своими тарелочками? Ты где был в выходные?

— Это что, допрос? — нахмурился я.

— Что вы, уважаемый коллега! — добродушно рассмеялся Балбесов. — Искреннее, дружеское любопытство. Не более.

Я чувствовал, что меня сейчас окончательно собьют с толку, но решил отстаивать свою легенду до конца.

— На Истринском водохранилище рыбачил, — ответил я.

— И ничего не видел? — спросил Балбесов.

— Нет, — категорически заявил я.

— Много поймали? — спросил Евграф Юрьевич.

Я замялся.

— Да… знаете, Евграф Юрьевич… вы не поверите, осетра вытащил. Метр двадцать длиной.

— Что? Осетра? — проснулся Петя-Петушок. — Быть того не может. Чтоб на Истринском — и осетры! Сказки.

— А я говорю — поймал! — уперся я. — Не верите — приезжайте ко мне, покажу.

— А что, — вдруг вмешалась Тамара Андреевна, — и приедем! Я вот прямо сегодня, прямо сейчас поеду. Отпустите, Евграф Юрьевич, в местную командировку?

— Только в нерабочее время, — отрезал шеф.

— А сейчас как раз обед начинается, — выкрутилась моя престарелая поклонница, чтоб ей пусто было. — Мы с Николаем Николаевичем мигом обернемся. Едемте, Николай Николаевич? — проворковала она, оборачиваясь ко мне.

— Нет! — в ужасе крикнул я. — Я есть хочу! И потом… у меня жена.

— А причем здесь жена? — хитро сощурилась Тамара Андреевна. — Нас ведь ваш улов интересует. Что в этом предосудительного?

Я окончательно смутился.

— Съездите, съездите, Николай Николаевич, — вдруг поддержал Тамару Андреевну шеф. — Я вам и ключи от своей машины дам. Водите автомобиль?

— Нет! — с надеждой завопил я. — У меня автомобилефобия!

— Я вожу, — спокойно сказала Тамара Андреевна. — Давайте!

— Да нет у него никакого осетра, — сказал Петя-Петушок.

— Факт! — согласился Балбесов.

— Ах, нет? — вскочил я, вконец выведенный из себя. — Хорошо! Едем! Тамара Андреевна, вот вам моя рука!

— И сердце? — томно прошептала она.

— Какое к черту сердце! Вам рыба нужна! — грубо оборвал ее я.

Тамара Андреевна не на шутку обиделась, но от намерения ехать не отказалась.

— Идемте, грубиян! — сказала она и стремительно направилась к двери.

— Не задерживайтесь! — напутствовал нас шеф.

Через час мы вернулись. Тамара Андреевна влетела в комнату веселая, бодрая, а я плелся вслед за ней бледный и совершенно измученный.

— Ну как? — полюбопытствовал Балбесов. — Есть рыба?

— Есть! — радостно ответила Тамара Андреевна. — Здоровенный осетр! Правда, уже порезанный, в холодильнике лежит. Но я прикинула: на метр двадцать точно тянет. Так что правду сказал Николай Николаевич.

— Позвольте вас поздравить, Николай Николаевич, с великолепным уловом, — сказал Евграф Юрьевич благожелательно.

— Спасибо, — еле слышно ответил я.

— Что с тобой? — шепотом спросил Балбесов минут через десять. — На тебе лица нет.

Я опасливо оглянулся на Тамару Андреевну и тоже шепотом ответил:

— Эта сумасшедшая баба гнала так, словно за нами гангстеры гонятся. Я скорости не боюсь, нет, но, по-моему, женщина за рулем — это социально опасное явление. А я жить хочу.

Балбесов прыснул в кулак и отвернулся.

«Хорошо еще, — подумал я про себя, — что она розы не заметила… Уф! Жарко что-то. Как-то все не так сегодня получается. С самого утра».

Я перебрал в уме события текущего дня. Утреннее объяснение с женой и сыном, конфликт с тетей Клавой, странное появление и исчезновение безбородого инопланетянина, дотошное любопытство Завмагова, бурная деятельность Тамары Андреевны, эта никому не нужная поездка домой в машине шефа, а также ряд откровений, открывшихся мне за счет моей способности читать чужие мысли. Вот только Евграф Юрьевич остался для меня белым пятном…

— Николай Николаевич, вы закончили? — услышал я голос шефа.

Я вздрогнул и оглянулся.

Евграф Юрьевич пристально глядел мне в глаза и загадочно улыбался. «Надо же, — удивился я, — как меняет человека улыбка».

— Почти, — ответил я и дал себе слово до конца рабочего дня больше не отвлекаться на личные дела.

После работы я, как всегда, трясся в переполненном вагоне метро. Отчет, слава Богу, был откорректирован, и я по этому случаю чувствовал себя легко и бодро. От «Площади Ногина» до «Кузьминок» было пятнадцать минут езды, и это время я решил потратить не за чтением очередного романа, примостившись на чьем-нибудь плече или распластавшись, словно распятый Иисус, на стекле автоматической двери, как я делал всегда, а за осмыслением того нового состояния, в котором по воле инопланетной науки я оказался. Подводя итог прошедшему дню, я пришел к выводу, что замечательная способность проникать в чужие мысли мною практически не использовалась. Лишь несколько раз я пытался узнать мнение окружающих о своей персоне, да и то как-то исподтишка, из-за засады. Нет, нужно срочно активизировать свои действия. Как никак, а за мной наблюдают, я — главный объект грандиозного инопланетного эксперимента. Ученым с Большого Колеса важна моя реакция на полученный мною дар телепатии, ведь по моим действиям будут судить обо всем человечестве Земли. Вот, к примеру, о чем думает эта девица?