Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вставлен проп. отр.]

Кэлен обнаружила, что не в состоянии вымолвить ни слова. Начать спор — значит просить Ричарда пересмотреть свою позицию, а он убежден, что тогда прольется море крови. Но поступить так, как он считает нужным, — это значит отдать народ Кэлен во власть смерти.

На ее глазах выступили слезы, и она отвернулась.

— Кара, пойди запряги лошадей, — обратился Ричард к Морд-Сит. — А я пойду разведаю окрестности.

— На разведку пойду я, а ты запряжешь лошадей. Я — ваш телохранитель, а не наоборот.

— Но ты не только телохранитель, ты и мой друг. Я лучше знаю эти места. Запрягай коней и хватит болтать.

Кара фыркнула, но отправилась выполнять приказание. В комнате повисла тишина. Тень Ричарда исчезла с покрывала. Когда Кэлен прошептала, что любит его, он остановился и оглянулся. Казалось, под тем бременем, что он на себя взвалил, у него даже поникли плечи.

— Мне очень-очень жаль, но я не в состоянии заставить людей ценить и понимать свободу. Прости.

Кэлен нашла в себе силы улыбнуться.

— Может, это совсем не так уж и сложно. — Она указала на вырезанную им птичку. — Просто покажи им вот это, и они поймут, что на самом деле свобода — возможность расправить крылья.

Перед тем как выйти на улицу, Ричард улыбнулся — как показалось Кэлен, благодарно.

Глава 3

Роящиеся в голове тревожные мысли не давали Кэлен уснуть. Она старалась не думать о том, каким Ричард увидел будущее. Кэлен была так измучена болью, что не могла как следует размышлять над его словами, к тому же она слабо представляла, что может сейчас предпринять, но твердо решила помочь Ричарду пережить потерю Андерита и сосредоточиться на борьбе с Имперским Орденом.

Куда труднее было отбросить мысли о тех людях, что приходили сюда, рядом с которыми Ричард вырос. Их свирепые угрозы вновь и вновь звучали у нее в голове. Кэлен хорошо знала, что самые обычные люди, никогда прежде не проявлявшие агрессивности, способны при определенных обстоятельствах повести себя крайне жестоко. А поскольку эти люди считают человечество грешным, испорченным и порочным, им остается сделать всего лишь шаг, чтобы сотворить зло. Ведь какое бы зло они ни сотворят, они все равно смирились с этим. Они думают, что это предопределено, что зло — свойство природы человеческой.

Крайне неприятно ожидать нападения, когда способна только лежать и ждать, пока тебя убьют. Кэлен отчетливо представила себе, как ухмыляющийся беззубый Томми Ланкастер склоняется над постелью, чтобы перерезать ей глотку, а она лишь беспомощно на него смотрит. В сражениях ей часто бывало страшно, но тогда она хотя бы могла бороться за жизнь, и это помогало совладать со страхом. Совсем другое дело — оказаться беспомощной, не имея возможности сопротивляться. Это страх совсем иного рода.

Если придется, она, конечно, попробует призвать магию Исповедницы, но в ее нынешнем состоянии это весьма сомнительно. Ей еще никогда не приходилось призывать свою силу, будучи в таком состоянии. Кэлен напомнила себе, что к возвращению этих людей они втроем уже давно будут далеко, к тому же Ричард с Карой никогда их к ней не подпустят.

У нее есть куда более важные проблемы. Впрочем, это ненадолго. Вскоре она потеряет сознание. Может быть.

Кэлен постаралась ни о чем не думать и ласково положила руку себе на живот, слушая журчание протекавшего где-то рядом ручья. Звук текущей воды напомнил, насколько ей хочется как следует вымыться. Бинты на ране в боку постоянно мокнут, их нужно часто менять. Простыни влажные от пота. Голова чешется. Солома под простыней жесткая, и от этого ноет спина. Наверное, Ричард на скорую руку соорудил подстилку, чтобы потом привести ее в должный вид.

Как было бы приятно в такой жаркий день окунуться в прохладную воду! Кэлен жаждала выкупаться, стать чистой, ощутить свежесть. Ей безумно хотелось почувствовать себя лучше, самой себя обслуживать, выздороветь наконец. Оставалось надеяться, что со временем Ричард тоже оправится от своих невидимых, но очень тяжелых ран.

Вернулась Кара, бормоча, что лошади нынче больно упрямы. Она оглядела комнату и обнаружила, что, кроме Кэлен, никого нет.

— Пожалуй, схожу-ка я лучше за ним, посмотрю, не случилось ли чего.

— С ним все хорошо. Он знает, что делает. Лучше подожди немного, иначе ему придется идти искать тебя.

Кара нехотя согласилась. Достав прохладную влажную тряпицу, она принялась протирать Кэлен виски и лоб. Кэлен терпеть не могла жаловаться, когда о ней так старательно заботятся, поэтому не стала говорить, насколько болит шея, когда вот так поворачивают голову. Кара ни за что не стала бы жаловаться из-за таких мелочей. Она жалуется только тогда, когда считает, что ее подопечные подвергают себя лишней опасности — и когда Ричард не позволяет ей уничтожить тех, кого она считает опасным.

За стенами хижины запела птичка. Приятно слышать звуки леса. Вдалеке сердито верещала белка — возможно, ругалась, что кто-то вторгся на ее территорию. Казалось, она верещит чуть ли не битый час. Неустанно журчал и булькал ручей.

По мнению Ричарда, все это способствует отдыху и успокаивает.