Шестое вымирание

Хотя живые существа по большей части не обращали внимания на снегоход, своим проездом гигант будоражил все вокруг. Поэтому теперь покинуть надежное укрытие его кабины будет вдвойне опасно.

Когда машина перевалила через осыпь, Грей, оставив Ковальски в кабине, спустился по короткому трапу в главный трюм. Когда-то пространство внизу было разделено на два уровня, но уже давно его выпотрошили, превратив в один большой отсек. И все же вдоль обоих бортов сохранились скамьи, а сзади был откидной пандус, по которому мог высаживаться десант.

Пирс застал Стеллу и Джейсона сидящих рядом. Молодые люди беседовали вполголоса, обсуждая, судя по всему, что-то из биологии. Грей подошел к Харрингтону, который угрюмо сидел в противоположном углу кабины, уперев локти в колени и уронив голову.

– Профессор, – начал Пирс, – у нас заканчивается солярка. Далеко ли еще до вспомогательной станции «Черный ход»?

Харрингтон поднял голову. Лицо у него было осунувшимся и усталым, взгляд остекленел. Казалось, за время путешествия от «Адского мыса» профессор состарился сразу на десять лет.

– Недалеко. «Черный ход» находится сразу за Колизеем. Промахнуться невозможно.

Раздался пронзительный крик, затем что-то громко ударило сверху по кабине. Послышался скрежет острых когтей по крыше – после чего неизвестная тварь улетела прочь.

«Нам нужно побыстрее добраться до места».

Харрингтон встревожено оглянулся на свою дочь, затем, подавшись к Грею, схватил его за колено и с жаром прошептал ему на ухо:

– Если что-то пойдет не так, вытащите Стеллу отсюда!

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил его тот.

Похоже, его слова не рассеяли тревогу профессора. Чтобы его отвлечь, Грей подсел к нему.

– Так чем же здесь занимался адмирал Бёрд? – спросил он, обводя рукой трюм снегохода.

– Полагаю, он пришел сюда, чтобы раскрыть тайну подводной базы нацистов, – но нашел этот подземный мир. Со всей уверенностью можно сказать только то, что Бёрд прибыл в Антарктиду в сорок шестом году, через год после окончания Второй мировой войны. Его сопровождали тринадцать кораблей, больше двадцати самолетов и почти пять тысяч человек.

– Пять тысяч… зачем так много?

– Операция называлась «Высокий прыжок». Официально целью ее были учения в условиях Антарктики, а также составление точных карт континента, однако главные задачи экспедиции хранились в строжайшей тайне. Впоследствии здесь были взорваны несколько ядерных бомб. Думаю, большие шишки, следившие за экспедицией Бёрда, решили наглухо запечатать это место. Ходили слухи, что адмирал после этой экспедиции стал другим человеком, болезненным, нелюдимым. Некоторые винили его в том, что он еще задолго до того провел слишком много времени во льдах в полном одиночестве. Но лично я задаюсь вопросом, не связаны ли как-то перемены, произошедшие с Бёрдом, с этим местом?

Достаточно было только заглянуть в испуганные, затравленные глаза Харрингтона, чтобы понять, что он имел в виду.

– Быть может, мы напрасно заново открыли эти пещеры, – помолчав, продолжал профессор. – Быть может, нам следовало последовать мудрому примеру Дарвина и похоронить их тайну…

– Вы лучше взгляните-ка вот на это! – окликнул их с мостика Ковальски.

Возбуждение, прозвучавшее в его голосе, подняло всех четверых на ноги. Один за другим они поднялись наверх в кабину. Харрингтон тяжело плюхнулся в кресло рядом с водителем.

За ветровым стеклом виднелось обширное болото, преградившее путь вперед, с протоками, омутами и водопадами. От окаменелого леса позади оставалась только горстка одиноких часовых. Над головой под сводами висели сталактиты.

За болотом простирались бескрайние поля фосфоресцирующего тростника, разгоняющего мрак даже там, куда не доставал свет фар вездехода. По всему этому зловещему полю бродили странные создания. При появлении рычащего, извергающего дым чудовища на колесах в воздух на кожистых крыльях поднимались птицы. Хищные тени скользили в зарослях, выдавая свое присутствие лишь колыханием тростника. По берегам другие твари ползли, крались, скакали прочь. А в стальной кокон кабины проникали крики, вой, громкое пение, словно подземная жизнь бросала вызов шумной громаде, ворвавшейся в ее владения.

Однако Ковальски позвал своих спутников не из-за этого.

Грей ахнул, увидев открывшееся впереди зрелище.

«О Господи…»

Через затопленную саванну неторопливо шагало стадо огромных животных – целая сотня, а то и больше, каждое размером с волосатого мамонта. В основном подземные мастодонты передвигались на четырех ногах, но время от времени какой-нибудь из них поднимался на задние ноги и делал так несколько шагов, словно озираясь вокруг в поисках опасности, после чего снова грузно падал вперед. Морды спереди заканчивались вытянутыми носами, похожими на укороченные слоновьи хоботы. Животные ловко хватали этими дыхательными отростками пучки тростника, запихивали их в рот и принимались жевать, медленно, размеренно, как жует жвачку корова.

– Взгляните на мох, растущий у них на шкуре, – сказала Стелла.