Шестой океан

Дрожат руки, дыхание становится тяжелым и частым. Кончается воздух? Да, это первая примета. Нужно использовать последние его струи, чтобы сказать несколько слов людям, Земле, Солнцу. Руки еще только пристраивали антенну, а из уст уже рвались слова:

— Откройте дверь «Алмаза». Откройте!.. Задыхаюсь… Я Макс Вэлл. Люди, слышите меня? Я погибаю без воздуха…

Глава двадцатая

22 июня.

Все мы верили, что наши инженеры и конструкторы создадут совершенную ракету, позволяющую смело бороздить пространство Вселенной. Сегодня нам сообщили: монтаж космического корабля окончен. Мы от радости подбрасывали вверх шапки. Конечно, я и Виктор были приглашены осмотреть наш корабль, проверить все аппараты и механизмы. Утром мы сели в автомашину и вместе с Иваном Ивановичем Денисовым направились в новый космопорт. Подмосковные рощи сменились раздольем полей, затем степными просторами, в которых мы за целый час езды не встретили ни единого деревца. Только видели, как в высоком выцветшем небе тоскливо кружили стрепеты. Далеко это от столицы нашей.

Машина шла на огромной скорости. Неожиданно на горизонте вырисовалась длинная линия металлических ферм. Это была взлетная эстакада.

Когда машина остановилась, ее сразу же окружили рабочие-монтажники, служащие космопорта, инженеры, конструкторы. Многие были в комбинезонах. Они и сегодня еще кропотливо проверяли механизмы, готовя ракету к ответственному полету. Мне запомнился молодой широколицый казах, который, подойдя к Ивану Ивановичу, сказал:

— Мы рады вас видеть в этой степи, начальник, потому что ее любят орлы.

Иван Иванович удовлетворенно улыбнулся.

— Я уже старый орел, вот посмотрите на молодых, — и он представил меня и Виктора.

С нами тепло поздоровались. Расспрашивали о здоровье и, конечно, шутили:

— Ну как, не страшно оставлять Землю?

— Не страшно, — ответил я. — Мы же надеемся на вас.

— О! — воскликнул казах, и глаза его заблестели. — Мы подготовили такую птицу, что можете лететь хоть на край света.

Издали космопорт представлялся нам зигзагообразной линией каких-то неуклюжих сооружений. А здесь он предстал перед глазами во всем величии и красоте.

Конечно, гордостью космопорта была взлетная эстакада, которая величественно простерлась по степи на три километра в длину. На большой территории, сколько окинешь взглядом, стоят куполообразные здания, стальные башни, какие-то тяжелые приземистые сооружения. Во все стороны от космопорта идут бетонные ленты дорог. Здесь нет ни деревьев, ни газонов, ни клумб. Зато везде видны фонтаны. Они высоко выбрасывают студеные струи воды, сияют под солнцем, шумят, как настоящие водопады. Воздух чист и свеж.

Нас провели к огромному, будто сплетенному из железа ангару. Толстое кварцевое стекло, которым он был покрыт, поглощало много света, и в ангаре чувствовался приятный холодок, мягкие краски не утомляли глаз.

Вот она, наша красавица! Ракета лежала на специальных стапелях, соединенных со взлетной эстакадой. Острым носом она была устремлена на восток, как будто готовая лететь навстречу мощному светилу, бросить ему вызов. Сам вид ракеты подчеркивал стремительность, скорость ее полета. Серебристая громада казалась высеченной старательным мастером из одного огромного куска металла.

Я увидел, как радостно загорелись глаза Ивана Ивановича. Он подошел к ракете и ласково провел ладонью по гладко отполированной обшивке.

— Не подведешь? — как к живой, обратился к ней Денисов.

Ракета лежала безмолвная, неподвижная, тая свою силу и свой громовой голос до заветного дня.

Главный конструктор Вилли Рендол медленно подошел к небольшой дюралюминиевой лестнице, пригласил следовать за ним и нас. И вот мы в пассажирской каюте ракеты.

Конструкторы хорошо продумали ее планировку. По каюте можно свободно ходить, здесь удобные кресла, которые при необходимости легко превратить в мягкие диванчики. — Впереди штурманская рубка. Я сел в специальное кресло, проверяя его удобство. А сколько здесь знакомых приборов! Все это — мои помощники. Толково! Во всем чувствуется точный расчет, забота о человеке.

В стороне, рядом со штурманской рубкой, — обсерватория. На космическом корабле она тоже необходима: нужно следить за небесными маяками — звездами, проверять точность полета, рассчитывать курс..

Большие и маленькие экраны радиолокаторов, телевизоры, радиостанция, портативная электронная машина для сложных вычислений, мощные электромагнитные пушки для уничтожения мелких метеоритов — все это большое хозяйство будет принадлежать нам, штурманам, и Ивану Ивановичу Денисову.

Иван Иванович проверил работу воздушно-кислородных аппаратов, электронную машину — мозг ракеты. Интересно было наблюдать, как на пульте управления сразу вспыхнули зеленые, синие, желтые огоньки сигналов. Они докладывали, требовали, предупреждали. Штурману нужно быть очень бдительным, сноровистым. Ведь достаточно небольшой заминки, достаточно ошибиться в расчетах на каких-либо полградуса — и залетишь, как говорится, черту в зубы.