Шестьсот дней и ночей в тылу врага

В Красную Слободку были отправлены партизанские разведчики, они должны были уточнить силы карателей и предупредить жителей. Проводником с разведчиками, как местный житель, пошел Яша Бугаев. Разведчики выполнили свое задание, но на обратном пути наткнулись на фашистов. Пятеро из них пали смертью храбрых, а двоих и Яшу Бугаева гитлеровцы взяли живыми.

Фашисты пытали разведчиков, требовали ответа, где расположен отряд, но партизаны молчали.

Не добившись своего, фашисты учинили над героями страшную расправу: они впустили в загон около своего штаба четырнадцать овчарок, а затем втолкнули туда Яшу и его товарищей.

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ

На третий день после боя за село Негино ко мне в землянку зашел помощник начальника оперативного отдела старший лейтенант Дмитрий Анатольевич Трофимчук.

— К вам перебежчика из 108-й венгерской бригады доставили, — доложил он.

— Введите.

Передо мною предстал невысокого роста, смуглый, с черными живыми глазами венгр. Он назвал свое имя — Венголя.

— Что вы хотели сказать? — спросил я.

Венголя улыбнулся и, не говоря ни слова, вынул из кармана брюк аккуратно сложенную вчетверо листовку, отпечатанную на машинке. На оборотной стороне листовки был пропуск для перехода к партизанам.

— Говорит, что будет с нами бить фашистов, — сказал переводчик.

— Чем бить-то будешь? Оружие принес? — спросил комиссар объединения Бондаренко.

— Он притащил автомат, две гранаты и индивидуальный пакет. Говорит, что к переходу готовятся еще четыре человека, — сказал переводчик.

Мы с комиссаром пожали Венголю руку.

— Пойдете в распоряжение разведгруппы полковника Саввина, — сказали ему.

Венголя удовлетворенно кивнул головой.

Боевые дела отвлекли мое внимание от этого события, и я забыл о перебежчике.

Командир отряда имени Чкалова Пшенев получил сообщения разведки о том, что из города в село Княгино прибыл новый отряд эсэсовцев, который должен выступить в Негино для подкрепления гарнизона.

— Думается мне, товарищи, что нельзя этих эсэсовцев не встретить, — сказал Пшенев своим помощникам Бирюкову и Астахову.

— Можно встретить даже с почетом и с музыкой, — вставил Астахов.

— Так вот, друзья, встречать их будем на дальних подступах к селу. — Пшенев указал карандашом место на карте. — Выступаем в три часа утра. Место для засады разведчики уже облюбовали. На сборы два часа.

— Фашистов-то много? — спросил комиссар отряда Бирюков.

— По три-четыре на партизанский нос, — ответил командир.

— То по нашим зубам, справимся, — будто подвел черту Астахов.

В три часа ночи партизаны вышли к месту засады, захватив с собой четыре пулемета и два ротных миномета. К восходу солнца отряд замаскировался в кустарнике возле овражка, невдалеке от дороги.

В 10 часов утра дозорные сообщили, что обнаружены гитлеровцы. Впереди шли попарно разведчики, тщательно просматривая складки местности, а за ними, на расстоянии километра, ехали на подводах эсэсовцы.

— Разведку пропустите. Сигнал к атаке — пистолетный выстрел! — скомандовал Пшенев.

Голова колонны поравнялась с засадой. Мертвая тишина. Кажется, партизаны перестали дышать. Но вот фашисты продвинулись дальше, и тишину нарушил сухой треск пистолетного выстрела. Тут же открыли огонь пулеметы, автоматы, винтовки. В обоз полетели гранаты. Гитлеровцы, не ожидая налета, бросились с телег врассыпную. Минут через 20 с отрядом эсэсовцев было покончено. Партизаны взяли пленных и на трофейных лошадях возвратились к себе.

А ночью в селах Шилинге и Негино гитлеровцев обстреляли бойцы бригады «За власть Советов». Боясь быть окруженными, фашисты оставили эти села и настолько поспешно, что не захватили своих раненых и имущество. Партизанам достались ящик со штабными документами, пишущая машинка с закладкой приказа, корзины с вином. А с трофейными лошадьми на первых порах получился конфуз. Когда их запрягли — они ни с места, пошли только после удара кнутом. И на «тпру» не реагировали, кричи сколько хочешь.

— Братцы, да ведь кони немецкие! — догадался один партизан и крикнул: — Хальт! — Лошади встали как вкопанные.

На второй день фашисты пытались было вернуться в села, несколько раз начинали атаку, но безуспешно.

Восемь населенных пунктов освободилось от фашистской нечисти. Колхозники, спасавшиеся в лесах, стали возвращаться в свои дома.

Я поехал в штаб. В поле ветер пронизывал насквозь, обжигал лицо и руки, а в лесу было тихо, только вверху шумело. Подъезжаю к землянкам — их не узнать, засыпаны листопадом. Слышу поют. Песня своя, партизанская, на мотив «Там вдали за рекой загорались огни», Вот ее слова: