Шествие динозавров

— Ну и натаскали бы прежних тупорезов! Обучили бы истории, накачали информацией. Через ту же гипнопедию, это вам ничего не стоит…

— Мы можем натаскать кого угодно в чём угодно, Вячеслав Иванович… — давненько он не обращался ко мне в уважительном тоне! — … но никакая гипнопедия не сделает мыслителя из дебила. А мы поначалу вербовали телохранителей отнюдь не из интеллектуалов!

— Но я ведь, по твоим же уверениям, тоже никогда не блистал интеллектом.

— Я сказал это сгоряча, а ты всё отлично понял.

— Да на кой хрен…

— Про хрен я уже слышал. Теперь ты послушай меня… Славик. Это уникальный эксперимент. Такого ещё не было. Один шанс на миллиард. Он выпал нам, и мы обязаны им воспользоваться. Конечно, всё началось с нашей трагической ошибки, о которой во всём мире знают единицы… Да ещё ты сейчас узнаешь. Но мы сумели пусть не исправить — сориентировать эту ошибку на общее благо.

Кажется, мне удастся наконец вытрясти хоть малую толику правды из этих конспираторов.

— Так. Что ещё за ошибка?

— Всем ошибкам ошибка. Кошмарная, дикая… Темпонавтика… её могли бы иметь американцы, но они прошли в своих исследованиях мимо… отработали физику, но не просекли психологический аспект… а потом мы перекупили всех, кого нужно, и обрушили над проектом железный занавес. Твоя любимая метафора… Дело того стоило. Не какой-нибудь термоядерный синтез, не военная база в Море Кризисов, не фотонный двигатель — оружие судного дня!

Ратмир уже не шепчет в трепете и смущении, он исподволь увеличивает обороты и скоро начинает попросту орать:

— И мы получили то, что хотели! Со всеми выгодами и всеми убытками! Со всеми бриллиантами и со всем говном впридачу! У нас руки чесались, у нас слюни текли, как у собаки Павлова[90], мы ощущали себя всемогущими, хотели перевернуть весь мир! Мы вдруг, ни с того ни с сего, совершенно незаслуженно обрели власть над материей, о которой ничего не ведали! Эйфория была безумная. И никто не ожидал, что всё закончится так быстро и страшно…

Он срывает глотку и заходится в кашле. Возможно, это театральный трюк в расчёте на сочувствие. В том, что артист он хороший, я убедился давно. Так что не дождётся он от меня ни сострадания, ни стакана с водичкой… Отперхав и отсморкавшись, Ратмир продолжает сдавленным голосом:

— Мы только начинали серьёзные темпоральные акции. Закончили испытания установки. Полюбовались на динозавров. Ничего особенного — в кино интереснее… Потом осторожненько, шажками, мало-помалу стали смещаться в исторические времена. Увидеть воочию становление человечества кто же откажется? Мы побывали на всех континентах, у всех истоков цивилизации. Если бы ты знал, как у всех нас языки свербели объявить миру правду о его собственной истории, чтобы не было иллюзий и фантастики, чтобы кое-кто заткнулся раз и навсегда! Если бы ты мог только предположить, на каких сундуках, с какими сокровищами мы вынуждены были сидеть — и сидим по сю пору! — что там пушкинский скупой рыцарь с его паршивыми шестью неполными сундуками золота!.. И мы набрели на материк Опайлзигг, которого никогда не было ни на одной карте. Никогда — ни на одной! Это настолько противоречило всем научным представлениям, от истории с этнографией до геологии и геофизики, что вначале мы не поверили своим глазам. Нам даже пришлось выводить темпоральную установку в космос! Мы сделали космофотосъемку Земли в минус третьем тысячелетии и увидели: да, есть такой материк, а на нём живут люди. Откуда они там взялись — бог весть, мы ещё не выясняли. Может быть, побочная ветвь протоиндов. Может быть, предки современной океанической расы. Может быть, и даже вероятнее всего, какая-то самостоятельная раса. Нунка тебе показывала — они ни на кого не похожи, не негроиды, не европеоиды, сами по себе… Что там у них было? Кой-какая культура, родоплеменная знать, рабовладельчество… Мы в изумлении кинулись искать, что с этим материком стряслось, почему его нет в наше время и даже во времена египетского Нового царства нет. Тут и стряслась беда.

Он выбирается из кресла и принимается нервно курсировать по спальне. Совершенно машинально я слежу за его манёврами, ни на миг не упуская из виду. Это в меня накрепко вдолблено. «Бди!» — требовал Козьма Прутков[91]. «Лучше перебдеть, чем недобдеть!» — лозунг Советской власти. Что я как дипломированный императорский бодигард и делаю… Хотя глупо ожидать, что он внезапно на меня набросится и станет выламывать руки с требованием: «Служи нам! Служи!»

— Наша темпоральная камера взорвалась, — отрывисто бросает Ратмир на бегу. — Мы отправили её в минус тысяча девятьсот семнадцатый. Дату выбрали случайно, наобум. Из патриотических, например, соображений… А она грохнула. Какая-то неполадка в пространственно-временной развёртке. Причин не доискаться — над регионом образовался темпоральный келоид, а когда он рассосётся, никаких следов катастрофы уже с собаками не сыщешь.