Шествие императрицы, или Ворота в Византию

Тот, кто не уважает заслуг, не имеет их сам; кто не ищет заслуг и кто их не открывает, не достоин и не способен царствовать.

Екатерина II

Голоса

Каковы цесарцы бы ни были и какова ни есть от них тягость, но оная будет несравненно менее всегда, нежели прусская, которая совокупленно сопряжена со всем тем, что на свете может быть придумано поносного и несносного… Я видела, к несчастию, слишком близко это иго и прыгала от радости — вы сами тому свидетель, — когда увидела только намек освободиться от него.

Екатерина — Потемкину

День отъезда Ее Императорского Величества из Киева назначен 22 сего апреля, а потому и должны ожидать Высочайшего Ее Императорского Величества в Кременчуг прибытия 24 или 25 числа. Употребите все силы, не теряя ни минуты, чтоб все было в исправном порядке и готовности к тому времени. Постарайтесь по всей возможности, чтоб город был в лучшей чистоте и опрятности. Безобразящие город строения разломать или срыть, особливо прибрать около рядов и приказать переменить драные или замаранные завесы. Чем многочисленнее будет корпус дворянства, тем лучше. Я поручал уже вам собрать дворян в Кременчуг с их фамилиями и надеюсь, что вы потщились сие исполнить. На других воротах, что на мосту, прикажите надписать: «ЕКАТЕРИНЕ ВЕЛИКОЙ». Все комнаты дворцовые наилучшим образом очистить и также квартиры в городе прибрать почище. Правление наместническое, палаты и все присутственные места содержать в готовности к собранию сенаторскому; сверх исправности в делах должны все канцелярские служители быть в совершенном опрятстве. Г-ну Сартию предписанную ему пиесу скорее приуготовить и постараться, чтоб она была произведена наивеликолепнейшим и огромнейшим образом. Обмундирование музыкантов и певчих буде не окончено, то тотчас оное совершить.

Потемкин — генерал-майору Синельникову

…Меня обкрадывают, как и прочих… Я в этом уверилась собственными глазами: рано утром видела из окна, как потихоньку выносили огромные корзины… Несколько лет назад, проезжая по берегам Волги, я разговорилась с тамошними обывателями.

Они жаловались на непомерные поборы чиновников: большую часть улова красной рыбы велено-де доставлять в царские конюшни. Представьте, я и не знала, что мои лошади едят стерлядей…

Екатерина — Сегюру

Вы приказали червям работать на людей… Ахтуба приносит Вам на платье. Ежели моление мое услышано будет, то Бог продлит лета Ваши, и Ты, Милосердная Мать, посещая страны, мне подчиненные, увидишь: шелками устлан путь.

Потемкин — Екатерине

Я беспрестанно делаю ошибки против языка и правописания. Сегюр знает, что у меня порою претупая голова: ему так и не удалось побудить меня к стихосложению. Без шуток, я думаю, что… если бы я была простою женщиной, то ваши милые парижские дамы не нашли бы меня, пожалуй, достойной своего общества…

Екатерина — принцу де Линю

Тихую весеннюю ночь вдруг сотряс неистовый грохот. Киевляне проснулись в холодном поту. Они уже успели привыкнуть к пушечной канонаде в честь ее величества императрицы всероссийской. Но это было похоже на начало военных действий…

Осада? Турки? Татары? Охота на императрицу и весь цвет российского вельможества и воинства? Для сего избрана мирная ночь?..

Грозный гул постепенно сменился треском и скрипом. Он то затихал, то снова нарастал… Затихало и смятение человеков.

Ледоход. Днепр тронулся. Окончилась его зимняя спячка.

Подходило к концу и почти трехмесячное пребывание императорского кортежа в матери городов русских — Киеве. Градская и губернская власти были обласканы, награждены и ублаготворены сверх меры. Все это время город жил взбудораженно и напряженно. Балы, маскарады и приемы сменяли друг друга. Было сделано все для увеселительного препровождения досугов ее императорского величества со свитою.

Проснулся от спячки, а лучше сказать, затянувшейся хандры и светлейший князь Потемкин. Государыня, зная этот его недуг, повелела князя не беспокоить, пока сам не придет в чувство.

Все это время Потемкин находился в монашеском затворе. Время от времени он припадал к чтимым иконам и горячо, даже как-то судорожно молился. О чем он просил Бога и его святых угодников, никто не ведал, даже его доверенный Василий Степанович Попов. А о других и говорить нечего.

Он появился в свете как ни в чем не бывало — весь сверкающий и ликом и регалиями. Ослепительный князь Потемкин, как назвал его принц де Линь, расточал направо и налево улыбки и остроты.

Екатерина была рада его появлению и радости этой не скрывала.

— Вы, князь, выглядите посвежевшим. Общение с монашеской братией, гляжу, благотворно.

— Да, ваше величество, не могу скрыть: святые стены дарят благостыню. Душевное отдохновение превыше всего есть. В коий раз в этом убедился.

— Оставьте нас, — велела Екатерина, — я хочу побеседовать с князем тет-а-тет.

И когда все вышли, спросила с легкой усмешкой: