Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

Исследуемое сочинение представляет собою повествование о путешествии монаха Трипитаки в Индию за священными книгами. В нем излагаются события, приключившиеся с героем и его спутниками в дороге. Каждая глава - это один или несколько новых пунктов на пути следования, новые событии, опасности, приключения. Такая форма повествования близка форме путевых заметок - цзи - Сюань-цзана. Китайская повествовательная литература всегда отличалась историчностью. Даже самые невероятные события и чудеса авторы изображали как достоверные, указывая точно где, когда и с кем произошли те или иные события, кто их сообщил и т. д. Позднее шошуды - рассказчики по книгам - стали заимствовать для своих повествований форму пересказываемых произведений и вводить в них в подтверждение достоверности рассказываемого и названия сочинений. Так, например, в пинхуа - народных исторических повествованиях - изложение ведется в порядке хронологии событий и названия пересказываемых исторических сочинений входят в названия ряда произведений этого жанра, например, Сань го чжи пинхуа (Пинхуа по «Истории Трех царств»),

Цянь Хань илу пинхуа (Пинхуа по «Истории династии Ранняя Хань»), Синь бянь У дай ши пинхуа (Заново составленное пинхуа по «Истории Пяти династий»), хотя повествование в них подчас достаточно далеко отходит от названного исторического источника или, как это установлено для «Заново составленного пинхуа», основывается на другом, не упомянутом в названии, источнике[62]. Поэтому нам представляется возможным предположить, что в исследуемом сочинении мы имеем дело с явлением близким названному выше - с заимствованием элементов формы и элемента названия из сочинения Сюань-цзана.

Путешествие Сюань-цзана имело весьма благочестивую цель и, когда оно стало темой литературы, часть названия сочинения Сюань-цзана - цзи - и благочестивая цель его путешествия, не раскрытая в названии его путевых заметок, нашли свое выражение в заглавии народного повествования - «Записки о том, как Трипитака Великой Тан добыл священные книги»[63]

.

Что касается термина шихуа, то представляется неправильным не учитывать его, тем более что сохранившееся до наших дней произведение с этим обозначением - единственное. О других повествовательных произведениях с таким же жанровым обозначением ничего неизвестно, и, хотя Сунь Кайди отождествил термины шихуа и цыхуа как абсолютно равнозначные[64], нам все - таки хотелось бы установить те особенности текста повествования о Трипитаке, которые позволили обозначить его термином

шихуа.

В нашем тексте, как и в произведениях других жанров простонародной литературы, таких, как, например, пинхуа, хуабэнь, роман, - прозаическое повествование перемежается стихами. Но в шихуа стихи однородны (только - ши

), их количество, место и функция в повествовании иные, чем в произведениях названных жанров. В шихуа на долю стихов приходится почти пятая часть повествования[65], а в одной из глав, в тринадцатой, стихотворная часть (65 знаков) даже превосходит прозаическую (57 знаков). Вступительных стихов к главам нет, они начинаются с прозаического изложения, но каждая глава (или определенный смысловой период внутри нее) непременно завершаются стихотворением. Стихи сочиняют и произносят (иногда и то и другое коллективно) персонажи повествования[66] (это оговаривается в тексте, например: «Обезьяна - странник сложил стихи: ...», «Учитель закона Трипитака ответил такими стихами: ...» и т. д.), стихи заменяют прямую речь, образуя стихотворные монологи и диалоги. Все стихи семисложные (за исключением двух строк, где в одной вместо семи три слота, в другой - шесть), как правило, это четверостишия или восьмистишия, но имеется по одному стихотворению с десятью (глава 13) и двенадцатью (глава 15) строками. Отметим, что стихи невысокого художественного уровня и написаны довольно небрежно. Они самым тесным образом связаны с содержанием произведения и выполняют в нем различные функции. Больше всего в повествовании стихов, состоящих композиционно как бы из двух частей: в первой непременно пересказывается содержание (главы или ее части), а вторая участвует в развитии сюжета повествования, причем это развитие может быть с переходом или в далекое или в ближайшее будущее. Так, первые строки цикла из трех четверостиший (гл. 8) являются пересказом того, о чем только что говорилось в прозе[67], а последующие непосредственно сдвигают сюжет. Иногда тема, заданная в стихах в середине повествования, разрешается лишь в финале (гл. 8, гл. 17), но порой такого завершения темы не происходит, как, например, в главе десятой.