Шиноби Мрачного Рассвета

Минато находился в самом дальнем и темном углу зала, задумчиво разглядывая глубокие отпечатки в полу. Когда-то здесь долго стояло что-то очень, очень большое. Под стать залу. Призывное животное? Быть может. Тот же Гамабунта, жабий босс с горы Мьёбоку, которого, при желании, мог призвать Минато, был размером с многоквартирный дом. Но зачем кому-то тратить такую прорву силы, чтобы просто побеседовать с животным? Следов совместных тренировок зал не носил. Тогда уж проще самому отправиться к ним. И еще, следы говорили о полной неподвижности призванного, и, одновременно, о значительной длительности призыва. Очень странно для живого существа.

- Сенсей! Вам надо это увидеть. – Голос окликнувшего Минато Какаши звучал взволнованно. Хокаге даже показалось, что шокировано.

Отложив мысли о странном призыве в сторону, Намикадзе поспешил к своему ученику. Тот стоял в противоположном углу зала, разглядывая что-то находящееся на полу, у самой стены. Уже приближаясь к Хатаке, Минато увидел, что там стоял могильный камень. Но лишь подойдя, встав рядом и прочитав надпись, понял шок своего ученика. Надпись на камне гласила:

«Учиха Мадара»

Имя одного из основателей Конохи. Имя предателя и нукенина.

Одного из сильнейших шиноби в истории.

Глава тринадцатая

Мечи пели в руках Ульгрима, взлетая и опадая, рассекая воздух в ударах и уколах. Мечник кружился в танце стали, неспешном и гармоничном. Не бой – медитация. Отрешившись от окружающего, не видя и не слыша ничего вокруг, он разговаривал со своим телом, объясняя и показывая тому новые клинки.

Их отряд вернулся из Кири пару недель назад. Помаявшись скукой несколько дней, пока шли переговоры, безуспешно попытавшись еще что-то узнать о Джузо, седьмая команда вместе со своим подопечным двинулась в обратный путь. Путешествие прошло более чем гладко. Никто не пытался напасть на их корабль. Никто не пытался покуситься на Хьюга. Легкая прогулка, а не миссия. Мечник был даже слегка разочарован.

По возвращении в Коноху, Варкастер с Ульгримом хором потребовали взять паузу в миссиях на некоторое время. Шикамару с Мию, хотя и удивились, сильно сопротивляться не стали – у обоих появились собственные наставники, и получить дополнительное время на обучение они были не против.

Уладив этот вопрос, Ульгрим практически поселился в квартале ремесленников, стоя над душой у одного из мастеров кузнечного дела, придирчиво контролируя каждый этап создания своего нового оружия. Варкастер же заперся в своей лаборатории, с головой погрузившись в работу, забывая о сне и еде.

Результатом их трудов и стали новые мечи Ульгрима.

Они мало отличались от старых. Все те же вакидзаси, разве что чуть удлиненные, под стать увеличившемуся росту, да со слегка спрямленным изгибом, в более привычном мечнику по прошлой жизни стиле. Главное новшество - и причина менять оружие - крылось в рукоятях.

Тонкие пластинки, выполненные из китовой кости, что привез маг из Кири. Покрытые непонятной Ульгриму инкрустацией чакропроводящей проволокой, скрытые в специальных потайных отделениях и соприкасающиеся с основанием клинка из чакропроводящей же стали. Творения некроманта, превращающие обычные клинки, пусть и очень качественные, в Некротические лезвия.

Дар Ульгрима затлел, ручеек силы потек в рукояти мечей. Костяные пластинки едва уловимо завибрировали магией. И Смерть наполнила лезвия клинков.

Нет, его мечи не стали в одночасье сверхоружием. Не получили способность убивать одним прикосновением или оживлять мертвецов. Но каждая нанесенная ими царапина теперь будет ослаблять цель, отщипывая частичку ее жизни и передавая ту мечнику, восстанавливая его силы. Увы, но скромные способности артефакта определялись возможностями самого Ульгрима. Вложить в тот свою мощь Варкастер не мог.

Насладившись ощущением от активного магического оружия и намертво вбив память о нем в тело, Ульгрим вынырнул из своей медитации и перешел к последней проверке.

Движения мечника резко ускорились. Больше не было неспешного танца, в подземном помещении бушевал настоящий вихрь клинков. Пневматический взрыв; естественное для шиноби ускорение от обычной чакры; ускорение райтоном, то, чему его обучал Какаши, пусть еще далекое от совершенного покрова молний. Объединяя все свои силы в хрупком балансе, Ульгрим разгонялся до самого своего предела. Миг, и вихрь стали завершился страшным двойным ударом параллельно идущими клинками.

Поток молний, что вспыхнул в момент удара между мечами, стал достойным завершением приема.

Ульгрим замер, тяжело дыша и опустив гудящие от усталости руки. Что же, совсем неплохо. Год назад такая нагрузка его бы убила. Полгода назад отправила бы на больничную койку. Сейчас же была лишь усталость, что легко снимется регенерацией, вкупе с сытным обедом. И, что важно, молнии, наконец, начали поддаваться его манипуляциям, не подкрепленным печатями – непозволительной роскоши для двуручного бойца.

- Дай взглянуть.