Шиноби Мрачного Рассвета

— Ладно... с Наруто понятно. Но к чему ты, Минато, вспомнил про Акацки сейчас? — спросил сеннин, раскрывая, наконец, переданную ему папку.

Погрузившийся в какие-то свои размышления, тот отозвался не сразу.

— Хм... Акацки, да... — хокаге, наконец, сосредоточился на разговоре, — Я опасаюсь, что Кушина тоже под угрозой.

Прислушивавшаяся к разговору куноичи скептически хмыкнула на это заявление, определенно имея собственное мнение насчет опасности Акацки. Однако промолчала.

— Все же думаешь, что нукенины выполняют не разовые акции? — Джирая сосредоточенно и быстро просматривал не столь уж многочисленные бумаги.

— Именно, - кивнул Минато, - и мне не нравится, насколько удобным прикрытием подобной операции служит нынешняя война. Кто-то очень точно навел Роши на ваш отряд в стране Тигра, заранее подготовил на того засаду...

Джирая рассеянно кивнул, слушая хокаге. Больше его занимал рисунок, извлеченный из папки. Безукоризненно точным штрихам не хватало какой-то завершенности, детали, оживляющей изображение. Художник словно не рисовал картину, а просто механистически воспроизвел увиденное. С бумаги на сеннина глядело лицо, вызывающее смутное узнавание. Хотя Джирая мог бы поклясться, что на его пути не встречалось таких любителей пирсинга — шипы протыкали лицо неизвестного в самых неожиданных местах. Краткое словесное описание на соседней странице дело не проясняло. Рыжих, да еще с неизвестным додзюцу, он не припоминал. И все же, все же... рисунок чем-то притягивал его взгляд.

Джирая показал портрет Минато:

— Это кто?

— Один из напавших на Югито, оставшийся неопознанным. Наруто нарисовал по памяти. Так вот, — хокаге не собирался отвлекаться от начатой темы, — эта самая точность наводит меня на нехорошие подозрения, что где-то среди моих приближенных окопался предатель.

— Что?! — неизвестный шиноби мигом вылетел у Джираи из головы.

В ответ Минато мрачно кивнул и дополнил:

— С нападением на Кибадзё тоже не все ясно. Слишком уж удачно они выбрали время. Как раз тогда, когда я отсутствовал и не мог привести подмогу.

— Возможны и другие объяснения... — медленно покачал головой сеннин, примеряя сказанное хокаге на ситуацию.

— В том-то и дело, что возможны, — Минато вздохнул. — Поэтому я не могу просто взять и начать охоту. Конфликт в руководстве сейчас, посреди войны, станет для нас фатальным. Пока у меня не будет железной уверенности в предательстве, остается только дробить сектора ответственности так, чтобы никто другой не обладал всей полнотой информации, и смотреть, что уплывет к противнику.

— Опасная игра. Если из-за недостатка информации ошибется тот же Шикаку...

— Знаю, Джирая, знаю.

— Ты кого-то конкретного подозреваешь?

В ответ Минато покачал головой.

— Логически рассуждая, возможность предать имелась у многих. Но никакой конкретики у меня нет. Кто вне подозрений, так это ты.

— Хм... Приятно слышать! — ухмыльнулся Джирая.

— Потому ты и займешься Акацки.

— Что от меня требуется? — посерьезнев, кивнул сеннин.

— Для начала, тебе нужно отправиться в страну Земли...

***

Сила клокотала в горле, бурлила, сливаясь в плотный ком разрушительной техники. Сейчас, вне боя, спешить не было необходимости. Время позволяло не торопясь укутывать снаряд все новыми и новыми слоями чакры, подходя к самым пределам ее плотности.

«Землеройка. Я землеройка. Каждый раз, когда ты пускаешь в ход мою силу, открываю для себя новые грани унижения».

Девятихвостый обозначил свое присутствие исключительно не вовремя. Успевшая немного расслабиться — биджу молчал с самого начала операции — Кушина потеряла концентрацию. Очередной виток чакры лег криво, до предела сжатый вихрь техники начал дестабилизироваться, вынуждая джинчурики выплюнуть так и не доведенную до совершенства Бомбу биджу.

Гудящий от вложенной силы, матово-черный шар пронесся меж водных стен. Несмотря на помешавшего в последнюю секунду демона, выстрел остался точен — техника легла в самую середину вырезанной в скале каверны. Хотя взрыв высвободил чудовищное количество чакры, он получился глухим и совсем незрелищным — большая часть энергии ушла вглубь земли, разрывая каменный монолит. На шквал усыпавших ее обломков Кушина внимания не обратила. Для джинчурики, выпустившей пять хвостов, подобная ерунда не опасней летнего дождичка.

— Мы спускаемся!

Задрав голову, куноичи кивнула свесившемуся с края пропасти мужу. Говорить в такой стадии трансформации было уже невозможно.